«Как бы все это ни кончилось — отступать нельзя! Народ не может жить в бесконечном страхе и нужде. Схватка с царизмом неизбежна. И кто-то должен ее начать. Так пусть это сделаем мы, молодые люди, не желающие быть рабами».
Степан вскочил, оделся, позавтракал в кухне один, вышел на улицу.
Было уже совсем светло. Пощипывал мороз, с моря тянул влажный колючий ветер. Мимо ехали извозчики, куда-то, скрипя валенками по снегу, спешили укутанные в шарфы и башлыки горожане.
Степан постоял у ворот, огляделся и пешком направился к Казанскому собору.
Там небольшими группками собирались люди, разговаривали вполголоса. Степан узнал своих, с Александровского завода, поздоровался.
— Тут, Степан Николаич, приходили студенты, говорили, что решено собираться на Сенатской, у Исаакиевского собора.
— Не может быть.
— Так говорили. Многие пошли туда.
Кто-то тронул Степана за плечо. Он обернулся и, узнав Моисеенко, протянул руку:
— Здравствуй! Говорят, некоторые пошли на Сенатскую?
— Да, я доже слышал. Но Плеханов сказал, что туда уже посланы люди, чтобы всех звать обратно.
— А где Плеханов? Ты знаешь его?
— Греется в соборе. Он будет говорить речь. Многие туда пошли. Ты тоже своим скажи, чтобы шли в собор. Не надо привлекать внимание полиции.
— Ладно, скажу. — Степан шепнул рабочим, чтобы пошли погреться, и сам вошел под высокие своды Казанского собора.
Там было тепло и пахло ладаном. Усиленный эхом гулко звучал могучий бас протодьякона. Народ постепенно подходил, растекаясь по храму. Многие, чтобы не вызвать подозрений, истово крестились и клали земные поклоны…
Прошло около часа. И вдруг, когда многоголосо запел хор, у дверей началось движение — рабочие стали выходить. Степан тоже направился к двери.
Когда он вышел, на площади уже собралась большая толпа: студенты, гимназисты, рабочие и просто случайные прохожие.
— Степан, здравствуй! — взял его под руку Пресняков. — Пойдем поближе.
Они протиснулись к лестнице, где стояли богатырь в синем чапане и худенький молодой человек в барашковой шапке, в пальто с поднятым воротником, с темными усиками и шкиперской бородкой.
— Начнем? — спросил он негромко.