— Он сломал в бою фамильный клинок, — сообщила Лия и нахмурилась. — Интересно, я ищу причину не уходить… или это и правда важно? Погоди, я советник, князь у нас теперь — одно слово, а не князь. Вот указ о передаче земель для библиотеки, а вот рекомендации по переселению погорельцев, всё — в стихах! Он, видите ли, старался. Он перекроил надел, квадрат ему рифмуется, а то, что было в плане — не рифмуется… Он опять норовит заказать памятник хэшу Токаде. Да, мой мерзавец-секретарь при жизни был занозой, но и после смерти он…
Ул попытался нащупать на запястье рукоять сабли, той, оставленной на площади. Змейка зашипела, прокрутилась по коже — и рукоять легла в ладонь.
— Шэд, ты такой заботливый, — порадовался Ул.
Рука плавно извлекла саблю и, продолжая жест, перерубила стол вместе с бумагами! Ул кивнул, развернулся к двери, заинтересованно вслушался в топот, проследил явление слуг и то, как вытягиваются их лица.
— Ты и ты, — сабля выбрала самых смешных в своем отчаянии и наверняка безмерно преданных дому. — Седлать коней. Двух… да, именно двух, и быстро.
Слуги покосились на Лию, но хозяйка молчала. Слуги коротко глянули в сторону Сэна, просто для порядка… икнули и пропали. Сэн уже не смотрел в окно сонным взглядом слепого старика. Он остро, внимательно изучал саблю в руке друга.
Ул шагнул к креслу, встал на одно колено и подал клинок, как и следует, рукоятью вперед. Подсунул рукоять под безвольную ладонь Сэна.
— Как тебе? Я срубил им горгла и вервра. Оба были пустышки, бой сложился так себе, нечем гордиться. И всё же у клинка уже есть история.
Пальцы Сэна — казалось, они всё те же, молодые и сильные, только спрятанные в перчатке дряблой старческой кожи — дрогнули, обняли рукоять. Сэн изучил оружие, чуть прикашливая и щурясь. Покосился на друга.
— А ты вырос, смотришься лет на двадцать пять. — Едва слышно прошелестел алый, такой… погасший, но прямо теперь нашедший силы разжечь искорку интереса во взгляде. — Всё равно пацан, в глазах бесята прыгают. Хорошо.
Сэн погладил сталь и улыбнулся сонно, спокойно. Снова перевел взгляд вдаль.
— Жила-была каменная королева, — начал Ул, и каждое слово отдавалось в душе болью. — Она всегда была занята, дела её были важными. Она обладала властью и силой, это правда. И полагала себя обязанной отвечать за всё и контролировать всё, чтобы всем… стало лучше. У королевы не хватало времени выполнить одно обещание, которое можно было отложить. Ведь обещание было личное: пересадить цветок. Такой пустяк. Остаться человеком… — Ул резко обернулся к Лэйгаа. — Ты ведь ни разу не видела, как красиво горят особняки советников? Тут бумаг — под крышу. Я разрешу тебе самой поджечь, я сегодня добрый.
В дверь снаружи принялись тихо, испуганно скрестись, и Ул окончательно поверил: слуги здесь — ну чисто мыши! Он бегом пересек комнату, рванул дверь. Слугу внесло в зал, и он прокричал, так и не отпустив ручку двери и галопом приближаясь к стене, от встречи с которой спас только Ул, приняв бедолагу в объятия и чуть не доведя до сердечного приступа:
— Кони поданы!
Слуга отпрыгнул от опасного гостя, поправил камзол и поклонился, бурно дыша. По потному лицу и общей нервозности яснее ясного: надеется, что теперь-то кошмарные гости уедут. Может, уже и стражу вызвал, утихомиривать буянов. Ул рассмеялся, пробежал через комнату. Поддел Сэна под спину и под колени, поднял и двинулся прочь, из комнаты и далее, он решил твердо — вон из особняка. Тело друга было такое легкое… аж страшно, в чем душа держится?
— Мы уходим, — бросил Ул, ни к кому не обращаясь. Добавил громче: — Я не могу принимать решения за кого-то, такие решения не имеют веса. Но я могу сказать, теперь за порогом цветет золотое лето. Оно волшебное, как всякое лето, запавшее в душу. Это правда, но толку-то от моих слов? Слова имеют смысл, который или внутри, в душе — или шелуха. А я уже чую прелесть дальней дороги, полной синих туманов, румяных рассветов, шелковых дождей… Лэйгаа, мы толком не знакомы. Я как-то боялся начать разговор. Мне понадобится много костров, разговоров и еще не знаю, чего, чтобы по-настоящему стать тем, кем ты видишь меня.
— Парой, — рука Лэйгаа вспорхнула и легла на локоть.
— Ты совсем отчаянная, — улыбнулся Ул. — Решаешь быстрее меня. Это редкость, знаешь ли.
Ул уже стоял на крыльце. Обернулся, увидел бледную до синевы закушенных губ Лию, которая не смела оторваться от дома — и не могла остаться в нем, пустом без Сэна. Ул прислонил друга к перилам и быстро нарисовал высвобожденной рукой кривой, будто подмытый дождем, циферблат без стрелок.
— Вот так я вижу время в этом доме. Я не знаю, почему оно остановилось для Сэна. Но я понимаю несомненно: если время сломалось, надо прилагать усилия и двигаться самому. Прости, я не дам тебе дольше думать, Лия. Вот, — Ул ткнул пальцем в туманный, почти растворившийся, рисунок. — Нет времени. Всё оно скисло.
ebooksa