Ул едва мог дышать. Он уже знал, кого вот-вот увидит.
Из сплошного сумрака вынырнул вервр, совершенно лысый, какой-то весь серый…
Вервр выбрался на свет и без сил откинулся на скалу, плотно зажмурив веки и скрипя зубами от боли. Ул задохнулся, дернулся, хлопнул растопыренной ладонью по скале. Пещерки не было! И прежде не было, и теперь… Сплошной монолит, прав Лоэн. Вряд ли стоит сомневаться: даже драконье пламя не возьмет эту скалу.
Вервр снова застонал, одним движением нашарил руку Номы, дернул — и обнял девушку… Ул очнулся и вздрогнул.
— Что? — оживилась Нома. Охнула. — Глаза? Ан, не молчи! Ты живой и у тебя — глаза?
— Глаза, — вервр оскалился и заставил себя не закрывать лицо руками, уже взметнувшимися защитить зрение от света и боли. — Проклятущий Клог! Ровно так же больно, как при казни. Нет: стало хуже.
Вервр упрямо распахнул глаза. Снова зарычал — басовито, яростно. Звук давал понять: боль плавила сознание вервра, но не могла перебороть его упрямство. Вервр быстро стер слезные дорожки. Проморгался. Осознанно, с хищным прищуром, уставился на Ному.
— Я тебя вижу, женщина. Как говорил дурной Эмин? Мои глаза наполнены и рады. Тьфу, аж песок на зубах от южной приторности, — вервр вздрогнул, деловито осмотрелся. — Так. Я вспомнил и сопоставил. Давно я… тут?
— Кажется, два года, — ответил Ул.
Нома ничего не могла сказать — она смотрела на вервра, окончательно поверив в его возвращение… и рыдала! Иногда сгибалась и резко, громко вскрикивала, снова выпрямлялась и плакала. Она мертвой хваткой держала руку вервра и всё равно боялась, что упустит эту руку — теплую, настоящую.
— Лофр, — темные глаза вервра полыхнули звериной желтизной, когда взгляд нащупал обломки. — Клоп… Ага, дурня Шеля мой Левый всё же вышвырнул. — Вервр склонился к цветку и долго его рассматривал. — Эй, враг! Знаешь, что ты принес? Хотя откуда б тебе знать. Ты же слепой на оба глаза и безмозглый, как все младенцы. Это амаими, или свет жизни. Амаими росли только в мире нэйя. Давно… даже для меня давно. Теперь точно вспомнил: один атл, он умел рисовать… наверное, как ты. Он нарисовал амаими прямо по живому цветку, и тем создал пожелание тепла и жизни. Не просто так нарисовал. Старался во исполнение заветной мечты своего лучшего друга — альва. Альв укоренил чудо и думал, что каким-то там нарисованным цветочком укрепит родство душ. Вот только одна из душ была каменная. А дальше, — вервр оскалился. — Дальше тот мир погиб, и альв погиб, и мой друг Тосен погиб, пытаясь их спасти. Слишком много боли, совсем мало света. Последний амаими сгинул.
— Альв, он был… — Ул не посмел вслух выговорить свою догадку.
— Он любил ту, кого теперь принято называть королевой. Дурень деревянный, любить надо живых и теплых, — вервр потянулся, крепче обнял свою Ному. Взрыкнул: — Шэд! Шэд, я безмерно скучал.
Ул обхватил голову руками, пытаясь сообразить, что же он натворил! Наверняка король… или как его называть? Тот альв, древний… он желал передать последний привет своей жене. А вместо этого — вот что получилось.
С запястья Ула стекла змейка, и освобожденный от ножен клинок вывалился в явь, зазвенел по стеклу поля. Змейка выросла, протерлась вдоль бока, приветственно коснувшись тыльной стороны руки и оставила на запястье новый браслет. А сама еще более выросла…
Шэд взвился тугой пружиной, мгновенно окутал Жесхара с головой и словно впитался в него, стал второй кожей — змеиной, узорчатой, с глазастым и зубастым капюшоном на голове вервра.
Вернувшийся из небытия вервр потянулся, прямо глянул на солнце, и сыто, длинно зашипел сквозь зубы: «Хорош-шо»…
— Бес, то есть как же тебя… вас теперь? Ан Жесхар, — в голове вихрем крутилось безумие, Ул едва мог связно говорить. — Я ведь наверняка… я был… то есть, должен был отнести цветок… Я слышал шепот там, в междумирье. Я не понял ни слова, ни полнамёка!
— Амаими растут только там, где им есть место. Ты укоренил его. Значит, ты справился, — вервр погладил себя по макушке, точнее, Шэда-капюшон — по морде. Прищурился. — И каково тебе быть палачом? Хотя я знаю ответ, не мычи оправдания. Как все дурни, ты пошел туда, сам не знал куда и взялся искать то, что сам не знал что… вместо обычных дел и планов, которых от тебя ждали умные существа.
Жесхар запрокинул голову и рассмеялся, Шэд на его голове тоже улыбался широкой пастью-капюшоном и шипел, веселясь. Ул смотрел, радовался передышке. Так и так — вервр прав — ответа у него нет. Очень удобно сменить тему и обсудить иное, но тоже важное.
ebooksa