Короткий звук на три часа, второй — на двенадцать. Полагаю, снайперы уже никому и ничего не объяснят. Если только — Смерти…
— Можешь свободно говорить, — разрешил мне тот же голос из-за спины.
Вот реально, сейчас я ближе к смерти, чем те снайперы. Но — не важно. Моя мишень досягаема. И, спасибо высшим силам, гад начинает оборачиваться. Интригующая ситуация: у меня не отняли всё припрятанное на этот случай оружие, могу выбрать: холодное использовать или огнестрел.
Аккуратная дырка в переносице гарантирует провал любой реанимации. Отпускаю игрушку с упругого крепления, принимаю в ладонь, сжимаю с двух сторон — пластик, один заряд. По виду — ручка, при обысках её не отбирают даже опытные спецы.
Он наконец обернулся. Успеваю увидеть глаза, пока еще осмысленные. Крупно, как будто только они и есть в мире — эти глаза. Спокойные, внимательные. Совершенно не могу совместить его лицо — и эти глаза. Жмурюсь, слушая хруст взломанного пулей черепа. Мгновенно схожу с ума: ору и прыгаю, глупо пробую догнать пулю! Сбиваю его с ног… Идиот. Отдачи у этой пули почти нет. Но я его толкаю, он падает навзничь, я — на него… и я всё еще жив?
Вижу аккуратную дырку меж бровей. Чую полную безнадегу реанимации. Больше не ору и не дергаюсь. Всё, я оглох. Это мой мозг прострелен и мертв. Такого ведь не может быть! Татуировки, возраст, смуглая кожа, скулы… и эти глаза. Глаза другого человека! Того самого, кого убили двадцать лет назад, и я был свидетель, я сам всё видел!
По инерции проверяю у трупа пульс. Пальцы влажные и дрожат, так что результат непонятный. Злюсь. Успокаиваюсь. Кладу ладонь на грудину и морщусь, торможу себя: это выстрел в голову, смысла качать сердце нет.
Ощущение такое, словно разрывная пуля лопнула у меня в башке, и мозг нашпигован осколками. Еще раз: он умер двадцать лет назад. Я охотился на его убийцу. Я всё проверил. Но я помню этот взгляд, он часто смотрел на меня так — чуть щурясь. Прикидывал, наверное: стою ли я уважения и сколько еще буду маяться дурью? Слушаю ли то, что мне сказано и то, что не сказано, но подразумевается?
Старые, стёртые временем, вопросы. А тут до черта выпуклых и свежих! Я знаю эту траву. Я чую жар от камней. Я больше не могу твердить себе, что шагнул в имитацию. Это реальный посольский квартал, вот только расположен он в пяти часах лёта от того офиса, куда меня привезли на собеседование.
Ну и еще невозможнее иное: почему я жив? Смерть что, забыл дома оружие и впал в шок? Это он-то? Ладно, пёс с ним, но умничка Матиа не упустила бы шанса пополнить свой список дохлых отморозков. Я верю в Матиа.
Сажусь и вытираю пот со лба. Сдаюсь. Все, что происходит сегодня со мной, нельзя понять. Это придется принять, как есть, проглотить одним куском, не разжёвывая.
— Каждый раз хотел спросить, — голос Смерти над моим левым ухом. Речь ровная, буднично-неторопливая. — Пуля в лоб… больно? Перефразирую вопрос: какой у тебя болевой порог? Ты же знаешь, я учился на врача и я любознателен.
— Регулируемый, обычно выставляю чуть ниже среднего по статистике мира, чтобы понимать окружающих, — сообщает труп. Встает, некоторое время изучает меня, хотя чего там изучать, жалкое зрелище. Подмигивает, стирает сухую кровь со лба. Пулевого отверстия нет. — Сколько у тебя было шансов начать мирную жизнь, мститель? Ты бы хоть раз о себе подумал… для разнообразия, что ли.
Он зевает, оглядывается, продолжая бормотать и принюхиваться. Я знаю его поведение до последнего жеста, и это нельзя подделать. Встаю, улыбаюсь, уже не скрывая, какой же я идиот. Счастливый идиот… Отряхиваю штаны, подбираю корпус ручки. Зачем оставлять улики.
— Реакция моего уровня, решения принимает без эмоций, не склонен жалеть себя, не склонен судить по себе, — Смерть покровительственно кладет руку мне на плечо. — Психика стабильная. Легко принимает новое и адаптируется, что не мешает ему иметь личные убеждения. Досье читать будешь? Я купил три штуки: у его неподкупного шефа вышло дешевле всего, затем спецы, и, наконец, твой информатор. Вот он — золотой мальчик, но и досье у него лучшее.
— Пусть мститель сам почитает, отдай. Людям полезно знать, кем их считают… людишки. Сходит к продавцам досье, побеседует, если захочет. А ты весь на нерве, — бывший покойник презрительно взвёл бровь, хлопнул Смерть по плечу. Отвернулся и зашагал к двери. — До твоего уровня ему еще расти и расти. Но сейчас это не важно. Ты повадился ставить меня перед фактом! Снайперы! Сколько можно ценой моей головы выявлять слабые места в системах безопасности? И зачем? Ах, да: теперь у них очередной переворот отложится аж на сутки, это ба-альшой шаг к перемирию. Но еще хуже выглядит дешевый балаган с увольнением.
Я последним миновал дверь, сам её закрыл и ощутил, как ручка стала на миг холодной… К чёрту мои наблюдения. Из них не сделать выводов. Тем более верных. Я добрел до дивана, упал, вцепился в свой недопитый кофе. Чашка маленькая. В один глоток ком в горле не пропадет. Да еще и сладкое со дна… Тьфу.
Ни разу в жизни я не понимал так мало! Если предположить, что собеседование пройдено, то я внедрился, могу принять поздравления от начальства, продавшего мое досье. Только — зачем? Ту систему я знаю со всеми её дырами и крысами. А эту… если я прошел, то кто я теперь, в чем мои обязанности? Чёрт, я пустой, как ствол убойной ручки. Я выстрелил, моя жизнь потеряла смысл. И кого просить меня… перезарядить?
— Заходила матушка Ула, принесла мне травы, — сияя пуще прежнего, сообщила Матиа. Последовательно сняла с подноса три бокала, отхлебнула из последнего, который затем сунула мне. — Ты забавный. Решил проводить меня, вижу. Строго до дверей, тоже вижу.
— Вот ключ, документы на машину, квартиру и прочее. Вот вводные и инструкции от меня, — Смерть вложил сумку на молнии во вторую мою руку. — Разберешься. Безопасник из тебя так себе, но первое время придется заниматься этим. Я ведь ушел из конторы минуту назад.
ebooksa