Сердце прокололо острее прежнего, и теперь не удалось сохранить лицо безразличным.
— Лия, — выдохнул Дорн, настороженно хмурясь. — Сегодня день беса. Так сказал Сэн. Он сомневался, все ли ладно в «Алом льве». Я…
— Вы правы, хэш Боув. Вы обязаны находиться здесь. Я была обязана находиться в зале приёмов и позже посетить князя. Таков протокол. Альвир об этом и говорил утром.
Для знатной нобы немыслимо ехать по столице верхом, в охотничьих штанах, в мужском седле… тем более в протокольный день, имея временный девятый ранг. Лия заняла седло и быстрым движением разобрала поводья.
— Я принесу плащ. Подожди, выведу второго коня, — крикнул Дорн вслед скачущему галопом рыжему.
Лия покидала площадку перед конюшнями, не оборачиваясь, и при этом мысленно она видела лицо Дорна, до мелочей. Вот оно на миг стало мальчишески-обиженным, исказилось болью… но тень пробежала и сгинула, и на лицо вернулся покой. Взгляд блеснул хищно-сосредоточенно. У третьего канцлера много дел, ему некогда терзаться и сомневаться. Сегодня — «день беса».
Копыта гулко прогрохотали под сводом широкой арки. Конь вырвался на площадь перед дворцовыми воротами, вскинулся на дыбы, неохотно покидая привычный для вестовых путь — и помчался узкими улочками, замусоренными дворами… Кратчайший ход к подворью хэша Лофра годен лишь для исключительных случаев. Срезку однажды показал Шельма, любимый ученик матушки Улы. Тогда его назойливая болтовня выглядела похвальбой бывшего вора. Он так и говорил: любая погоня не достанет, если забыть о правилах, понуждать коня к прыжкам через ограды и безжалостно мять придомные цветники горожан. Еще Шель учил, что каменные стены садиков невысоки, но жалеть коня нельзя. Хлыст и шпоры! Тут или выжил — или добрый… Лия хлестнула концом повода по конскому боку. Рыжий взвился над стеной, грохнул копытами по плиткам дворика, смял цветник и взметнулся в новом прыжке. Стена дворика — широкая, по верху можно гулять — мелькнула и осталась позади, блеснув оскалом битого стекла, загнанного в стыки камней по гребню. Чуть ниже прыжок — и брюхо коня было бы распорото!
— Хлыст и шпоры, — шепнула Лия.
Копыта грохнули, отметив звуком очередной прыжок. Конь под алой с белым попоной устало галопировал по узкой улочке, норовя сбавить ход и спотыкаясь на влажных, осклизлых булыжниках. Справа мелькнуло белое от страха лицо, слева размазался по стене мужичонка с перекошенным в крике ртом… Конь притёрся к стене в изгибе улочки, боль ожгла ногу, почти раздавленную о камни слепого, без окон, дома… По щеке покатилась слезинка. Лия моргнула, проглотила крик — и увидела впереди перекрёсток. Тот самый, нужный. Вон углом торчит стена постоялого двора хэша Лофра. Еще три рывка, и стали видны ворота. Распахнуты настежь! На мостовой неподвижно скорчились люди — все в тёмном, неброском. Кровь еще свежая. Тел много, страшно даже считать их.
Во дворе Лофра хрипит и бесится конь в ало-белой гвардейской попоне, без седока…
Отдельно от прочих еще один человек лежит во дворе хэша Лофра. Ничком, ногами к улице. Возле правой руки — клинок. Лица пока не видно, длинные волосы растрёпаны.
— Сэн, — выговорили непослушные губы.
Сознание против воли собирало неопровержимые доказательства того, что непосильно и невозможно. Цвет волос, неизменная за все время знакомства причёска, шнурок с надтреснутой бусиной — память по отцу… И куртка. Утром Лия сама выбрала её. Мягкую, удобную для занятий с оружием. По спине два шва и сбоку от каждого светлая узкая лента, продетая ровными стежками.
— Сэн, — отказываясь верить, Лия сползла из седла.
Вдруг ощутив себя совершенно беспомощной, она просто звала мужа — ведь всегда, со дня знакомства, было достаточно позвать, чтобы худшее развеялось! Она и теперь знала, и она верила, пусть и полагала такую подспудную веру смешной.
Пришлось вцепиться в стремя: улица поплыла перед глазами, заслоилась. Вот толчками приблизился, делаясь крупнее с каждым морганием, огромный Омаса. Присел на колени у тела… того самого тела. Сделал знак, и появились двое с носилками. Сам Омаса поднял фамильный клинок семьи Донго на ладонях, с уважением.
— Заходи. Ворота надобно прикрыть, — не глядя на Лию, выдавил он, бывший первый ученик, а ныне наставник боя и правая рука хэша Лофра.
Лия переступила на подламывающихся ногах. И еще. И снова. Улица норовила подвернуться и лечь на бок. Приходилось очень стараться, чтобы удержать её ровной. Чтобы ещё раз толкнуть себя вперёд. «Сейчас бы ненавистную юбку… В ней упасть невозможно», — зачем-то пронеслось в сознании.
Стукнули створки ворот. Сделалось удобно опереться о них спиной и сползти… закрыть глаза, позволить вязкой тьме сомкнуться и утопить.
— Выпей же ж, отпустит, — резко велели, дёргая вверх и взваливая на плечо, чтобы то ли нести, то ли тащить. — Ну же ж!
ebooksa