Знала ли она, что князь заигрался, что он давно обманул и предал себя самого? Еще бы! У князя долги, его последней любовнице нет и восемнадцати, это неумная мстительная дрянь с капризами и запросами. Старческий страх утраты власти сгубил всех глупых наследников князя и рассеял по миру умных…
Лия понимала, едва получив титул «безупречности», что рано или поздно князь предложит ей выпить южного вина. Но ведь не предложил до сих пор, не было ему дано такой возможности! Не зря велись разговоры, перемещались нужные люди, готовились…
— Что бес подмешал в вино? — проглотив ком страха, шепнула Лия. — Какую сделку выторговал? Хотя это вполне ясно: дозволение убивать. И, нет сомнений, не один человек под ударом, обсуждалось много имён тех, кто немил князю. Сэн!
Лия вскочила и помчалась через сад, более не заботясь о протоколе и прочих мелочах. Да, под ненавистную юбку она давно надевает кожаные штаны со шнуровкой — подарок Чиа. Кто мог бы подумать, что тихоня-лань в несколько лет так изменится? Что именно её будет смертно, до икоты, бояться барон Могуро, изгнанный из своего же замка. Не иначе, сегодня барон приходил искать помощи. То ли у князя, то ли у первой нобы протокола, которую много раз видели вместе с Чиа. Так может, стоило выслушать? Может, белокурый родич князя не о благе нобы Донго заботился, выставляя барона вон?.. Лия споткнулась об эту догадку. Всхлипнула, вцепившись в складку портьеры — и побежала дальше.
Два гвардейца в синем с золотом парадно замерли у богато украшенной арки. Тут — незримая граница владений князя. Лия миновала арку и огляделась. На стороне канцлера стоят два гвардейца в алом с белой отделкой, оба — незнакомые. Получив конверт, Сэн должен был отослать сюда доверенного человека. Хотя стоило ли надеяться на секретаря? Этот — новый, и кому он служит, сам бес не скажет.
Из-за портьеры показался слуга с крупным медальоном распорядителя. Вопросительно вздел бровь, выказав недоумение по поводу неподобающего вида нобы протокола.
— Смею спросить, прибыл ли третий канцлер, — шепнула Лия, вплотную подходя к портьере. — Возникла сложность с одним прошением.
— Возможно ли узнать имя просителя? — слуга смотрел мимо собеседницы.
— Барон Могуро. Старший.
— Возможно, вы застанете графа возле конюшен, — чуть подумав, предположил слуга и пропал за портьерой.
Дверь не скрипнула и не стукнула, но Лия не усомнилась: слуга уже удалился с докладом. Значит, Дорн скоро объявится у конюшен или наоборот, будет оттуда отозван. Этот слуга так стар, что помнит отца Дорна. Он цепной пёс, готовый рвать всякого, явившегося с княжеской стороны. Многое, очень многое неявное на половине канцлера двигает именно он. Мнительный, скрытный… и утверждающий всюду и всегда: его кровь пуста, нет ни капли дара золота или синевы. Ему не с чего ненавидеть интриганов и крючкотворов, сам он — не таков…
Лия вздохнула. Верно ли она выбрала имя, намекая на спешку? Поздно об этом думать. Надо спешить и надеяться… И Лия бежала, уже не стараясь угадать планов беса и не веря, что успеет хоть что-то исправить. Тьма в сознании густела, густела… до непроглядности.
Вот и конюшни. Засыпанная крупным искристо-белым песком площадка перед воротами пуста. Ярко выделяется свежий участок: здесь недавно удалили след крови… Лия с разбега сползла на колени, ударилась раскрытыми ладонями — и ощутила мелкие иглы белых крупиц, впившиеся в кожу.
— Почему?
Утром первым делом она отправила мужу письмо, что означало: не затевать ссор и немедленно найти Дорна! Только так. Пока эти двое рядом, оба они — неуязвимы, ведь они прикрывают друг другу спину… Лия отправила письмо и поверила, что с мужем все будет хорошо. И верила весь этот протокольный день, вопреки тьме в душе и боли под лопаткой.
По дощатому полу конюшни застучали копыта.
— Сэн ни с чего затеял ссору со знакомым стражем. Твоя идея? Тот всего лишь подал кувшин вина. Не отравленного, у меня нюх, — Дорн появился в воротах. Он вёл в поводу коня… и не глядел в глаза. — Хотя в целом неспокойно. С утра я учуял зелень. Бесовский яд! Я искал источник… понимаешь, только я и Чиа способны выявить эту гадость. Я не мог поставить под удар всех и вся. С чего Сэн полез драться? И как он мог умчаться, не дав пояснений?
Лия оттолкнула песок, всё мощнее притягивающий руки. Не песок — болото… как из такого подняться? Семь лет в столице отучили полагаться на слуг, секретарей, союзников, полезных людей. А равно и на врагов тех, кто и тебе враг… Но утром казалось, что гнусный закон выживания содержит одно надежное исключение: друзей!
Шаг, еще шаг. Песок до того вязкий, что и в туфлях без каблука ноги норовят подвернуться.
— Я должна была понять, третий канцлер. Ваш единственный друг — Клог хэш Ул. Мой Сэн в свою очередь друг Ула, а вам он… приятель. Непрямая связь обосновывает ваш выбор в пользу… всех и вся.
ebooksa