— Вы хотите сказать, что всё предначертано?
— Абсолютно, включая даже появление вон того близорукого идиота! — Штайнер кивнул в сторону летнего кафе — оттуда к ним скорым шагом направлялся крепкий мужчина в котелке и круглых очках, явно привлечённый видом бубна. Исаев в ужасе застыл, узнав своего двойника. Он резко рванул с места в направлении церковных ворот, прижимая артефакт к груди. Плеер при этом продолжал надрываться в его кулаке… Решив, что большевик затеял недоброе, Будённый трусливо выдернул из-за ремня парабеллум. В это время путь беглецу преградила парочка странных служителей культа в съехавших набок бородах.
— Хальт! — крикнул худощавый Санта, ухватив Исаева железной клешнёй за шиворот. А босой толстяк в синей бороде, широко размахнувшись, с оттягом огрел его кадилом под дых. Блюмкин, извиваясь в объятиях «святых отцов», оцепеневшим взглядом следил за приближением своего второго «я». Ещё миг — и случится непоправимое. Тут он заметил воронёный ствол, нерешительно гуляющий в кулаке Будённого, и принял последнее в этой жизни решение.
— Да стреляй уже, педрила! — крикнул он страшным голосом. В ответ послушно загрохотали выстрелы. Тело тов. Исаева выгнулось дугой — и обвисло на руках двух переодетых национал-социалистов.
«Эли! Лама савахфани…». — прошептали мёртвые губы.
Адольф, не растерявшись, вырвал из скрюченных пальцев трупа поддельный бубен, и лже-попы исчезли в зарослях церковного дворика.
Начинала собираться толпа. Впавшего в ступор Семёна повязали. Канкан в кулаке мертвеца продолжал наяривать.
Яков Блюмкин-первый, сардонически хмыкнув, надвинул котелок на глаза и растворился в толпе.
ГЛАВА 21. КОБА В РЯБИНОВКЕ
Please adjust your dress before leaving.[7]
Всё в последнее время происходило как-то криво, не по Книге.
— Остынь! — твердил себе Пётр, запивая горькую квасом с мухами. — Ведь ты не настоящий Будённый… Просто беглый городовой, мусорино позорный…
— Наливай давай! — он демонстративно сгрёб маркитантку за жирные прелести.
— А кто, если не ты? — внезапно строго отозвалось в голове красного комполка голосом Кобы… Что тут ответишь? В течение двух суток просрано практически всё: историограф похода Бабель сбежал, прихватив огненный меч Революции. Бронепоезд пропал, и, как результат, весь план освобождения Немы от колчаковской гидры гавкнул. Теперь путь врагу на Вятку открыт… При этом никакого другого Будённого помимо самого сержанта Ганешина на горизонте нет и никогда не было. Абзац!
Он замахнул ещё полстакана первача и вышел, звякая шпорами, за шатёр.
Тёмное поле, сколько хватал взгляд, было усеяно бивачными кострами. В небе со стороны противника застрекотал аэроплан. Пётр в бессильной злости сжал кулаки. Одномоторный «фоккер»-разведчик, демонстративно облетев расположение полка, разбросал листовки и скрылся в ночи без единого выстрела. Ганешин поднял спланировавшую к ногам колчаковскую агитку и стал читать.
«Солдаты! Большевики вас разводят. Вместо земли и воли вас всех загонят в лагеря. Ленин убит, Сталин кровавый параноик, а ваш Будённый вообще самозванец и бывший жандарм. Вяжите главарей и переходите, пока не поздно, под трёхцветное знамя подлинной демократии, Единой и Неделимой России! Каждому обещаю коня, сапоги и 100 рублей ассигнациями.
— Так вот где ты вынырнул, Викентий Карлыч! — Будённый скрутил из послания козью ногу и зло затянулся. — Ну, что ж, даст Бог, ещё поквитаемся с тобой… товарищ подполковник!
— Трубите сбор! — крикнул он, вбегая в штабную палатку. — Срочная передислокация.
Через полчаса несколько неприятельских батарей, разорвав громом ночь, усердно перепахали по наводке «фоккера» оставленное будёновцами гороховое поле. Полк отошёл и закрепился на подступах к Неме. Сам Будённый разбил ставку в брошенной резиденции купца Рябинина. Знакомые места… Интересно, где-то сейчас Левин?
ebooksa