Вспышка перед Дашиными глазами, она вскинула руки, чтобы остановить следующий удар, но это не помогло.
– Что ты ручонками машешь, сука, что машешь? – Локоть разжал левую руку и снова ударил.
Асфальт принял на себя Дашу, обдирая в кровь ее локти и колени. Даша попыталась ползти, но Локоть упал на колени и потянул ее за ноги к себе.
– На спину, блядина, вы все должны на спине под мужиками лежать.
– Не нужно, – сказала Даша и попыталась сесть, – прошу вас!
– Сейчас допросишься, – Сявка опрокинул ее толчком навзничь, – что, козел, телки удержать не можешь?
– Могу, дай только…
– Что дай? Трусы сними, а потом уже ноги раздвигай.
– Ага, сейчас…
– Не надо!
– Дай ты ей за щеку, чтобы замолчала!
– Щас, ширинку только…
– Не – на – до!
– Рот закрой, – удар, всхлип.
– Сейчас, сейчас, – бормотал сам себе Локоть.
Он придавил коленом одну ногу женщины, другую прижимал к асфальту левой рукой, а правой лихорадочно нашаривал, как обычно заевшую, молнию на брюках.
Даша чувствовала боль в ногах и запрокинутых за голову руках, жгло лицо, рот наполнился кровью. Ужас и слабость волнами захлестывали ее мозг, она пыталась кричать, но что-то мешало ей, и она только стонала.
То, что происходило с ней, было страшно и знакомо одновременно. Ее сознание пыталось бороться с этим чувством, отталкивало в глубину памяти тот старый кошмар, но это было бессмысленно.
Все повторялось, все снова повторялось и от того, что это уже когда-то с ней было, не становилось менее страшным. Наоборот, Даша понимала, что это все, что заканчивается то, что она приняла за возрождение, что боль и ужас, которые пришли за ней, теперь нечем остановить. Даша чувствовала боль и слышала звериный хрип над собой.
– Давай, что ты там! Не стоит?