ИМПЕРИЯ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

С противоположной стены на Дамиру уставились Императоры прошлого — эффектные ростовые портреты в массивных рамах. Не стереография — ручная работа, творения известнейших мастеров своего времени. Первым в длинной череде портретов шел, разумеется, сам Райвел Инерин. Надо отметить, смотрелся он не то, чтобы внушительно — среднего роста, немолодой широкоплечий мужчина с крепкими руками, массивной челюстью упрямца, злыми, близко посаженными черными глазами и явным недостатком волос на голове. Основатель Империи выглядел скорее неприятно, нежели властно или величественно. Дамира задержала взгляд на Гайтоне Третьем. Она по-прежнему не воспринимала покойного Императора как собственного отца. Для нее это был просто еще один портрет на стене. Гайтон, с его безвольным бледным лицом и невыразительными глазами, совсем не производил впечатления великого правителя, да он и не был таковым. Правда, Астрена при нем процветала, но только потому, что перед Гайтоном III не вставало сколько-то серьезных препятствий. Стоило Императору умереть, и все противоречия, накопившиеся за годы его правления, немедленно выплыли наружу.

Была здесь и Теодора Аргенис — последняя в ряду. Пока еще последняя… Кое-кто намекал, что портрет Теодоры лучше бы убрать из галереи, но Дамира не позволила. Как бы к ней ни относиться, Теодора правила Астреной четверть века, и глупо пытаться вычеркнуть этот период из истории. Рассматривая лицо своей предшественницы, Дамира подумала о том, что, по канонам мистических драм, столь популярных в театрах метрополии, ей следовало бы сейчас увидеть гнев или укор в глазах убитой Императрицы. Но ничего такого она не заметила. Мертвый взгляд портрета был обращен в никуда. На широком лице, обрамленном пышными светло-каштановыми локонами, навеки застыло надменное выражение.

Помимо прочих причин, Дамира предпочла оставить Теодору и для того, чтобы портрет служил напоминанием ей самой. Прежняя Императрица двадцать пять лет имела все, чего желала — деньги, силу, славу и власть — и всего лишилась в один день. Забывать об этом ее преемница сочла неразумным.

Беззвучно раскрылась дверь. Гвардейцы, караулившие снаружи, отсалютовали и расступились, пропустив вперед Ланса Теллора. Префект гвардии остановился в нескольких шагах от Императрицы и замер навытяжку. Дамира неохотно отступила от окна. Вот и подошло к концу ее уединение, и нарушил его именно тот человек, которого она, признаться откровенно, не жаждала видеть — ни сейчас, ни когда-либо еще.

Дамира жалела о том, что Корвин покинул столицу. Капитан нравился ей — глупо отрицать очевидное. Их отношения — если тут вообще можно было говорить об «отношениях» — не зашли настолько далеко, чтобы дать пищу придворным сплетникам, но рядом с ним Дамира всегда ощущала себя… увереннее. Теперь, когда его не было рядом, Дамира по-настоящему осознала, насколько это было важно для нее. Правда в том, что Роланд Корвин был единственным человеком в Аметистовом Дворце — и на всей планете, да и во всей Империи — которому она по-настоящему доверяла.

Но по-другому она не могла поступить. Дамира знала, что вынужденное бездействие во дворце тяготит Корвина. Он был командиром военного корабля, а теперь уже и соединения. В предстоящей войне он не стал бы отсиживаться в безопасности в метрополии. Это важно для Роланда, и не меньше это важно для нее. Корвин должен воевать — воевать и побеждать. Во всей Астрене у Дамиры действительно нет почти никого, на кого она могла рассчитывать. И те немногие, кому она рискнула бы довериться, должны быть не капитанами и даже не контр-адмиралами… Последняя мысль самой Дамире показалась излишне холодной и прагматичной, но такова реальность. Она — Императрица, а Империя оставляет мало времени и места для сентиментальности.

— Ваше Величество, — префект Теллор молодцевато щелкнул каблуками и взметнул к груди сжатый кулак.

Дамира раздраженно отмахнулась.

— Оставьте, префект. Вы же знаете, я не люблю все это, и мы наедине.

— Как пожелаете, Ваше Величество, — Теллор принял несколько более вольную стойку. Надо признать, внешних приличий префект всегда придерживался безукоризненно, чего не сказать о генерале Вордисе Танге. Тот нередко позволял себе забываться в присутствии Императрицы.

Но из двоих именно Ланс Теллор, не Танг, всегда был истинным лидером, о чем бы ни думал сам генерал. Теллору подчинялась не только дворцовая охрана, но и внешняя разведка, что было неизмеримо важнее. Вордис Танг возглавлял наземные войска в имперской метрополии и имел немалый вес в армейском штабе. Однако в предстоящей войне наземные части едва ли сыграют заметную роль. В годы Войны Серебряных Звезд крупномасштабные планетарные бои были исключительной редкостью — впрочем, как и в большинстве межзвездных войн. Слишком дорого обходилась переброска и снабжение войск в достаточном числе, чтобы оккупировать и удержать планеты с многомиллионным населением. Гораздо чаще соперники ограничивались тем, что захватывали доминирование в космосе, уничтожая вражеский флот и разрушая орбитальные верфи. Обычно этого хватало для победы — как бы ни были сильны твои планетарные войска, они ничего не могут сделать, пока враг контролирует пространство. Потеряв флот и утратив контроль над звездными трассами, побежденным оставалось только просить победителей о мире.

Дамира думала о том, чтобы отправить Танга командовать наземным войсками в предстоящем наступлении. Такое назначение выглядело бы почетным, при этом у генерала было мало шансов прославить свое имя, совершив нечто по-настоящему героическое. Но она отказалась от этой мысли. Лучше, если Вордис Танг останется здесь — они с Теллором союзники, но не слишком любят друг друга, и определенно не доверяют. Вот и пусть остаются вместе: собственная вражда займет у них достаточно времени и сил, которые эти двое могли бы использовать против нее самой.

— Итак, префект Теллор, все готово.

Она не спрашивала — утверждала — но мужчина утвердительно кивнул.

— Да, Ваше Величество. Все идет по плану. Верховный Штаб ждет только вашего одобрения.

Дамира ухмыльнулась без намека на веселье. Так или иначе, конечное решение принимать ей. И ей же придется жить с его последствиями. Нет никого, чтобы переложить ответственность на их плечи, да и сама Дамира никогда не искала таких возможностей.

«А ведь кто-то доносит Дарешу Кану о каждом моем шаге! — неожиданно подумала она. — У Теллора есть люди на Альдезии, но и Ассамблея, несомненно, имеет агентов в Аметистовом Дворце».

Она почти хотела, чтобы это было просто приступом паранойи, вполне уместной в сложившейся ситуации, но, увы… Многие действия Великого Герцога и его прихвостней ясно давали понять, что они очень хорошо осведомлены обо всем, что происходит в Астрене — в том числе и на высших уровнях власти. Да, кто-то из агентов Ассамблеи проник во дворец. Возможно, сам префект Теллор втайне работает на Дареша Кана, хотя это, к счастью, выглядело очень маловероятным. Но человек герцога Кана где-то рядом — и хорошо, если только один… Быть может, это на самом деле кто-то из Экстренного Комитета, вот только как узнать наверняка? Увы и ах, в этом Дамира вынуждена была полагаться на Ланса Теллора, так же, как в войне — на Артура Дегреля и его подчиненных. Не случайно в старинной, как само человечество, игре Император — самая важная, но и самая бессильная из фигур. Без поддержки свиты она мало чего стоит. Именно такой фигурой на игровой доске сейчас чувствовала себя Дамира, и это было довольно-таки унизительно.

И все-таки кое-что зависит только и исключительно от нее. Дамира глубоко вдохнула, стараясь казаться спокойной и уверенной, хотя ни спокойствия, ни уверенности внутри себя не ощущала.

— Я даю одобрение, префект Теллор. Сообщите Верховному Штабу.