Медвежатник

Макаров, слегка кивнув, прикрыл за собой дверь.

Телефонный звонок прозвучал неожиданно и заставил вздрогнуть.

— Слушаю, — поднял трубку Григорий Васильевич.

— Господин Аристов? — послышался начальственный голос.

— Да, а с кем, собственно, честь имею…

— Вы меня забыли, — голос неизвестного прозвучал почти обиженно. — А мне показалось, что мы с вами так обстоятельно переговорили, что вы должны были меня запомнить. Выходит, я ошибался.

— Послушайте, у меня не так много времени, чтобы пускаться в бессмысленные дискуссии, — начал терять терпение Аристов. — Что вам, собственно, от меня нужно?

— Помните, я вам говорил, что собираюсь ограбить Национальный банк?

— Так это вы?!

— Разумеется. Ну, наконец-то, вы меня узнали.

— Что вам нужно?

— А собственно, ничего. — Неизвестный говорил доброжелательно. — Просто я хотел вам сообщить, что выполнил свое обещание. Надеюсь, теперь вы поверили, что я и есть тот самый медвежатник.

Аристова бросило в жар. Теперь он нисколько не сомневался в том, что мягкий, приятный голос принадлежит преступнику, о котором говорит вся Москва и которого он сам разыскивает с небывалым рвением. Самое обидное заключалось в том, что медвежатник находился вне зоны досягаемости, как если бы звонок был с того света. Наверняка в это самое время губы грабителя перекосила самодовольная ухмылка — если это не так, тогда отчего он цедит слова, словно липкую слюну через щербатый рот?

— Предположим.

— Тогда, я думаю, нам стоит вернуться к нашему первоначальному предложению.

— О чем именно?

— Вы должны отпустить Парамона…

— Это шантаж?

— Боже упаси! — яростно завозмущался неизвестный. — Шантаж — это совсем иное. Вот, скажем, если бы вас застали в номерах «Пассажа» с девицей легкого поведения и при этом представили фотографии, запечатлевшие, так сказать, момент совокупления, директору департамента, — вот это, я понимаю, был бы шантаж. А так… Разговор двух деловых людей. Знаете что, уважаемый Григорий Васильевич, я позвоню вам несколько позже, думаю, у нас с вами найдется тема для разговоров.

Тотчас зазвучали короткие гудки. Аристов в раздражении бросил телефонную трубку — черт бы тебя побрал!