— Ну что, Парамон, потопали, — поторопил угрюмый парень лет двадцати пяти. — До Емельянки час без малого ходу. А транспорту для вас не нашлось.
С подобной физиономией удобно работать в похоронной конторе и выражать соболезнование родственникам усопшего.
— Потопали, — отозвался старик, весело хмыкнув, — коли не шуткуешь.
Они не прошли и сотни метров, как из-за угла, встав на задние лапы, прямехонько и с явной угрозой на конвой затопал медведь. Он негромко и рассерженно зарычал, замахал могучими лапами, как будто бы хотел подмять под себя сразу всю охрану, и повернулся в сторону угрюмого парня.
— Мать честная! — выдохнул парень от ужаса. Шагнув назад, он оступился и нелепо растянулся на сером булыжнике.
Винтовка брякнулась с грохотом, а медведь, словно играя, смахнул со служивого шапку.
Конвой оторопел. Все растерянно наблюдали за тем, как медведь уверенно перешагнул через поверженного парня, слегка задев его когтистой лапой, и шагнул в сторону высокого рябого жандарма, стоящего от него всего лишь в двух шагах с разинутым ртом.
— Братцы, да здесь еще один! — проорал тот с перекошенным от страха лицом.
Действительно, из-за угла чинно вышагивал темно-рыжий медведь. Зверь на секунду остановился, вдохнул в легкие воздух и направился в сторону рябого.
— Братцы, да сожрут же!
Медведь оказался малым добродушным. Он вплотную приблизился к перепуганному жандарму и, открыв пасть, дохнул ему в лицо зловонием и, потеряв к человеку всякий интерес, затопал по своим звериным делам.
Медведи скрылись за поворотом так же неожиданно, как и объявились. С минуту конвой ошарашенно пялился на угол, за которым скрылись оба косолапых, а потом жандарм, с мрачным, как у покойника, лицом, проговорил:
— Палить нужно было.
— Палить! — едко передразнил рябой. — А чего же ты тогда, дура, ружье свое бросил?
— А как тут не бросишь, если зверюга сожрать меня хотела, — всхлипнул парень.
— Братцы, а Парамон-то где?
— Нет!
— Кого медведь и сожрал, так это Парамона Мироновича!
Как будто в подтверждение его слов из-за угла раздался медвежий рык.
— Догнать бы его надо, — неуверенно предложил рябой.