Джинхэй улыбнулся:
– Тебя-то он узнает – ты за три года возмужал, раздался в плечах, а лицо осталось прежним. Но есть одна проблема.
– Какая?
– Сразу видно, что ты никогда не сиживал в тюрьмах, – засмеялся китаец. – Знаешь, как происходят свидания?
– Ну… садишься напротив заключенного, берешь трубку и общаешься, наблюдая его через толстое стекло.
– Правильно. Но ты забыл одну деталь: общение прослушивается и записывается на специальную аппаратуру.
По изменившемуся лицу Дастина было видно, что об этой тонкости он слышит впервые.
– Черт… А есть другой способ переговорить с Мансуром?
– Есть, – заверил Джинхэй и кивнул на Диего: – Вот он поедет.
Диего отправился в Сакраменто с хорошим настроением.
Еще бы! Ему поручено важнейшее задание, исполнить которое может только он один. Да и повидать надежного товарища по банде – тоже дело из разряда приятных, ведь именно он – Диего – несколько лет назад обучал Мансура языку жестов.
Араб числился дисциплинированным заключенным, и свидание с ним разрешили без особых проволочек. Передав сотрудникам на проверку посылочку – пару блоков сигарет, пакет с тремя свежими гамбургерами, бутылку колы и пяток журналов, он вошел в длинную комнату со стеклянной стеной и уселся на один из пяти пустующих стульев.
Спустя минут десять за стеклом появился Мансур. Нахмурив брови, он несколько секунд вспоминал, где видел сидящего перед ним здоровяка… Вспомнив, просиял, помахал рукой и взял трубку. Потом стукнул себя ладонью по лбу, положил трубку на место и жестами просигналил:
«Прости, дружище! Ко мне так редко приходят гости…»
«Ничего, – ответил на том же языке мексиканец, – главное, что ты помнишь наш язык. Как твое здоровье?»
«В порядке».
«А настроение, вижу, – не очень».
«Ты прав, – поморщился араб. – Тюрьма выхолаживает душу».
«Послушай, – осторожно оглянулся по сторонам Диего. – В этой комнате установлены видеокамеры?»
«Точно не знаю… По-моему, нет».