Помеченный смертью

22
18
20
22
24
26
28
30

– Заряжен?

– А как же!

Даруев вскинул руку с оружием. Круг мишени казался далеким и расплывчатым. Выстрел.

– Не годится! – сказал Алексеич, прильнув к зрительной трубе.

Еще выстрел.

– Не годится!

– Неужто совсем не попадаю? – обиделся Даруев.

– Не то чтобы совсем. Рядом, с мишенью пули ложатся.

– Он у тебя не пристрелян, этот маузер!

– У меня? Не пристрелян? – в свою очередь оскорбился Алексеич.

В его голосе было столько негодования, что Даруев пошел на попятный:

– Ладно, это все я. После выпитого глаз уже не тот. – И, чтобы уйти от обидной темы, перевел разговор на другое: – Рябов-то хорош?

– О! – сделал губы трубочкой Алексеич и пьяно-многозначительно подмигнул. – Этот парень еще себя покажет! Настоящий профессионал! Рэмбо! Клянусь! – Приблизил лицо к Даруеву и произнес заговорщицки тихо: – Я даже испугался в первый момент, когда понял, против кого его готовили!

От него сильно пахло спиртным. Даруев отстранился и несколько долгих мгновений молчал, осознавая услышанное.

– О чем ты? – спросил наконец.

Алексеич, наверное, что-то уловил в его голосе, потому что пьяно подмигнул и ответил, шутовски приложив ладонь к голове, будто честь отдавал:

– Да я могила, Геннадий Константинович! Мне разве больше всех надо?

– Я просто не понял ничего, – осклабился Даруев. – Кто готовил? Кого готовил?

– Рябова этого.

– Ну!