Помеченный смертью

– Может, добавить света?

Даруев бросил быстрый взгляд на мишени, сказал:

– Не надо света. Так пусть стреляет. Ему почти в полной темноте действовать придется.

И едва он последнее слово произнес, Рябов открыл огонь. Пуля за пулей, восемь штук, и все – за несколько секунд. Даруев, наконец, сбросил с себя оцепенение, переместился к зрительной трубе. Мишени сразу приблизились, но оставались едва различимыми – темно.

– Свет! – нетерпеливо выкрикнул Даруев.

Вспыхнуло освещение.

– Ого! – вырвалось у Даруева. – В «яблочко»!

Он обернулся и посмотрел на Рябова. Тот невозмутимо извлекал пустой магазин. Даруев засмеялся, прогнав с лица хмурость. Он понял, что все у них теперь получится, как намечалось.

– Молодец! – сказал, но теперь смотрел не на Рябова, а на инструктора, и было непонятно, к кому относится похвала.

Алексеич на всякий случай зарделся.

– Что-то ты нарядный сегодня.

– Есть повод, Геннадий Константинович.

– Ну?

– День рождения.

– Тьфу ты! – сказал в сердцах Даруев. – Надо же, из-за этой работы все мозги набекрень. Голову мне задурили, и я забыл совсем.

Рябов возился с винтовкой.

– Ты иди! – сказал ему Даруев. – Что у тебя следующее по расписанию?

– Взрывчатые вещества.

– Иди, – кивнул Даруев. – Я потом подойду, посмотрю, как там у тебя получается.

Рябов ушел.