На вершине власти

22
18
20
22
24
26
28
30

– Начнем с самого начала, – предложил Сулеми. – Первый день – вы помните? Президент приветствует народ с трибуны.

Хомутов кивнул.

– Этот жест у меня получается даже лучше, чем у товарища Фархада, – усмехнулся он.

– Лучше не требуется, – парировал Сулеми. – Вы хотели знать, что президент при этом чувствует. Очевидно, что он – отец нации, лидер прогрессивного движения. На нем лежит высочайшая ответственность…

– Прямо как из передовицы, честное слово, – заметил в сердцах Хомутов.

– Что вы имеете в виду?

– Ничего, – буркнул Хомутов. – Мне всегда казалось, что чувства президента должны быть несколько иными.

– Какими же?

– У нас это называют чувством глубокого удовлетворения.

– Не совсем понимаю, – признался Сулеми.

– Это когда все по фигу, на все наплевать, но вслух об этом говорить не принято, да и незачем. Кто там толпится перед трибуной? Людишки, мелкая сволочь, их там тьма-тьмущая. Что ж, сделаем им ручкой, вот так, чтобы они думали, что вождь рад каждому из них, любит и ценит только его.

Сулеми, слушая собеседника, вспомнил, как однажды ехал вместе с Фархадом по хедарским улицам, и президент, задумчиво глядя в окно, неожиданно сказал:

– Ты никогда не задумывался о природе людей, Сулеми? Они словно стадо овец, беспомощное без своего пастуха. Они в нем нуждаются, понимаешь? Им без него не выжить.

Стряхнув воспоминание, Сулеми сказал Хомутову.

– Вряд ли разумно относиться к людям столь высокомерно.

– Это почему же?

– Из людей состоит народ, а народ не может быть унижен.

Хомутов неожиданно рассмеялся. Сулеми вопросительно взглянул на него.

– Вы сейчас со мной полемизируете? – поинтересовался Хомутов. – Или с президентом Фархадом?

– С вами. – Сулеми казался озадаченным.