Гроб с покойником поставили в нишу… Фролов сказал виновато:
– Мертвецам не холодно. А мне твой пиджак и брюки еще послужат. Извини. Надеюсь, кого-нибудь из твоих родственников не скоро сюда доставят. Долгих им лет жизни. Мы раньше из Польши выберемся.
Крышку приладили точно в пазы, даже гвозди слегка наживили, постучав по ним обломком кирпича. Свечка перекочевала в нишу. Кузьмич выглядывал из-за нее. Илья оголил плечо Михаилу, промыл рану перекисью. Прохоров застонал.
– Потерпи, немного пощиплет.
В склепе запах лекарств уже победил запах тлена. Рану и присыпали стрептоцидом, и помазали мазью, слегка перебинтовали. Илья перебирал в ладонях бумажные пакетики с порошками.
– А вот и снотворное, – отыскал он нужные.
Кузьмич разжал Прохорову челюсти, влил в них воду из эсэсовской фляжки. Михаил закашлялся, открыл глаза, но, кажется, ничего не понял, никого не узнал.
– Это поможет, спать будешь… – Илья хотел добавить «как убитый», но тут же почувствовал неуместность этого выражения в сложившейся ситуации, а потому сказал: – …как младенец.
– Хорошо бы, – усмехнулся Кузьмич.
Трудный день подошел к концу. Предстояло пережить еще два, и можно было выбираться наружу. Массированные поиски беглецов к этому времени уже должны были свернуть.
К утру Прохоров пришел в себя и больше не проваливался в небытие, а это обнадеживало. Запас сухарей и остатки воды закончились к вечеру следующего дня. До этого в часовню успела наведаться вдова. Правда, в сопровождении родственников она уже не буйствовала, лишь легла крестом на плиту и тихо прошептала в щель:
– Марэк…
Самой большой проблемой, как ни странно, оказалось справить нужду, но и тут отыскался выход. Пол склепа был не из бетона, а земляной. Просто выкопали ножом яму и понемногу засыпали ее землей.
Постепенно слабел дневной свет в щели между плитой и полом. Наконец он исчез.
– Пора, – сказал Прохоров.
– На дорожку присесть надо, – предложил Кузьмич, но тут же сообразил, что склеп не лучшее для этого место, просто за три дня он так привык к его четырем стенам, что воспринимал их как нормальное жилье.
Лампадки уже оказались погашены. Ароматное масло для них во время войны непозволительная роскошь. Илья размял затекшее за время сидения в подполье тело, взялся за лом.
– Ну, прощайте, покойнички, извините, если что не так вышло. И спасибо за приют.
Прохоров, не одобрявший мистические настроения, на этот раз промолчал. Хоть и был он материалистом, но вину за то, что потревожили покой мертвых, все же чувствовал. Особенно было жаль ему вдову покойного.
– Как убивается, бедняжка, – вздохнул он. – Хороший, видать, человек был, если жена его сильно любит и после смерти. О нас бы так кто…
ebooksa