— Не надо думать, майор, что завтра или послезавтра китайцы устроят нам 22 июня! Нет, этого не будет — они не авантюристы, они слишком осторожны! Они входят в страну медленно, но надолго! И один из путей их тихой агрессии — наркотики!
Генерал помолчал, собираясь с мыслями. Тарасов не вмешивался, хотя дальнейший ход рассуждений был ему вполне ясен.
— Ни милиция, ни ФСБ не могут с этим ничего поделать, как ты сам понимаешь. — Ларичев снова уселся за стол. — Вся надежда на армию — на военных, которых все еще волнует судьба Родины!..
«Волновать-то волнует, но зачем такой пафос? — подумал Артем. — Будто курсанту-первогодку политзанятие начитывает… Будто в причину моей командировки сам искренне верит…»
— Как твоя личная жизнь, майор? — вдруг спросил Ларичев.
— В последнюю неделю вообще никак, товарищ генерал, — честно признался Тарасов.
Генерал крякнул и усмехнулся, но вдруг снова посерьезнел:
— Нужно соблюсти формальность одну, — Ларичев раскрыл свою папку, брезгливо полистал и подсунул Тарасову убористо запечатанный лист: — Насчет секретности. Прочти и, если вопросов нет, подпиши… Получишь пакет с предписанием. Вскрыть по прибытии в часть…
На штампе, поставленном в правом верхнем углу машинописного документа, стояло: «Для документов строгой и особой секретности».
Вечером того же дня Артем отбывал на Дальний Восток военно-транспортным самолетом. На аэродроме его встретил неприветливый лейтенант в летной пилотке и проводил до машины. Вдалеке медленно вращал винтами толстобрюхий «Ил». По пандусу в грузовой отсек вкатывались бэтээры, топали навьюченные рюкзаками бойцы. Слепящий свет прожекторов выхватывал из темноты то серебристый угол ангара, то фигуры автоматчиков, стоящих в оцеплении. Знакомая картина взволновала Тарасова: это так напоминало боевые будни спецназа. Неужели там так все серьезно, на нашем дорогом Дальнем Востоке?..
Но бэтээры грузили вовсе не для того, чтобы опрокинуть наглых китайцев: армия модернизировалась, и новые машины шли в обычную мотострелковую часть, бойцы которой китайцев и в глаза не видывали. Да и взять майора из «Гаммы» летчик согласился только после письменного приказа Ларичева.
«Ил» вырулил на взлетную полосу. Метнулись за иллюминаторами стройные ряды огней. Транспортник стал набирать высоту. Вдалеке под крылом колыхнулась серебристая россыпь огней: Москва салютовала им…
Мысленно Артем повторил телефоны, имена и свое задание. Бумаг ему не дали: того требовал режим особой секретности. «Будешь числиться при штабе округа военным советником, — сказал на прощание Ларичев. — Вплоть до особого распоряжения…» Вспомнился почему-то Багратион — как живой. Его бы в полет и дальше — туда, где ждут лесные ловушки, нехоженые тропы и свирепые китайцы, которые улыбаются даже тогда, когда убивают…
— Товарищ майор! Проснитесь, товарищ майор! — затормошил Артема за плечо второй пилот. — Москва вызывает по рации майора Тарасова!..
Пройдя мимо распятых на тросовых креплениях бронетранспортеров, через грузовой отсек Артем вошел в кабину. В овальном окне светилась спокойная полная луна.
— Майор Тарасов у аппарата!
Сквозь атмосферные помехи пробился знакомый голос:
— Генерал Ларичев! Тарасов, приказываю: вскрыть пакет с предписанием немедленно! Не по прибытии в часть, а немедленно! Тебе ясно?!
— Есть, товарищ генерал! — ответил Артем. — Будут еще распоряжения?
— Свяжусь с тобой по спецсвязи, когда будешь в штабе части! Все!..