— Я, собственно, хотел вас увидеть… чтобы… ИПП… необходимо на бойцов получить пакеты… индивидуальные перевязочные пакеты…
— Эх вы, Федор Кондратьевич… Я-то, дура, подумала… — вдруг, фыркнув, с досадой и самой настоящей сердитостью ответила девушка. — А вы — ИПП… И завели свое
Наступила такая длинная и тягостная для Коптюка пауза, что, казалось, лучше ему подняться сейчас в атаку на пулемет, чем стоять вот так и слушать, как вздымается и опадает от тяжелых вздохов ее грудь.
— Вы меня простите, Стеша… — вдруг, совершенно искренне, выговорил Коптюк. — Не умею я эти… словеса плести… Простите… Стеша…
Лицо девушки снова просияло, как солнышко, что вышло из-за набежавшей, откуда ни возьмись, серой тучки. Федор протянул руку и осторожно, как драгоценность, взял руку Степаниды. Она действительно оказалась хрупкой и нежной на ощупь и холодной, как ледышка.
— Вы совсем замерзли, Стеша… — проговорил Коптюк.
— У меня всегда холодные… — засмеялась в ответ девушка. — Значит, муж красивый будет… Бабушка моя так всегда говорит…
Смех ее вдруг осекся, и она умолкла. Федор придвинулся ближе, не отпуская ее доверчивой ладони. Глаза ее заблестели совсем близко, распахнулись перед ним, как два бездонных озера.
В этот момент раздался топот приближающихся шагов. Мимо них бегом, припадая на левую ногу, шаркал подметками по земле боец. Коптюк сразу узнал его. Это был «переменник» из его взвода, тот самый Гвоздев, из окруженцев. При появлении в поле зрения другого старший лейтенант инстинктивно отпрянул от девушки, но руку ее так и сжимал, машинально.
Боец бежал мимо, даже не замечая пару, стоявшую среди деревьев. Но его узнала и Стеша.
— Гвоздев!.. — окликнула она, одновременно с усилием освобождаясь от рукопожатия офицера.
Штрафник остановился и, оглянувшись, увидел стоящих справа в нескольких метрах старшего лейтенанта и санинструктора. С первого взгляда стало понятно, что он оказался тут не вовремя и некстати. Но деваться было некуда.
— Боец Гвоздев, подойдите, — стремительно хмурясь, приказным тоном громко произнес старший лейтенант.
В этот момент он готов был застрелить этого никчемного «переменника» на месте.
— Боец переменного состава Гвоздев… — приближаясь, на ходу выговорил тот.
— Я знаю, что вы Гвоздев!.. — сразу срываясь на крик, выпалил ему в лицо Коптюк. — Почему покинули позиции? Дезертировали с передовой? Я вас, за оставление расположения взвода, — по законам военного времени…
Угрозы обрушились шквалом прямо в лицо «переменнику», но оно оставалось непроницаемым — та же застывшая, усталая, отсутствующая маска с черными морщинками, забитыми, точно бороздки кровостока, въевшейся пылью, грязью и копотью.
— Мне ординарец… ваш… приказ… — забормотал Гвоздев. — Явиться на КНП роты, для возведения блиндажа…
— Не было!.. Никакого приказа… по вашему поводу!.. — кричал взводный, хватаясь за кобуру. — Я вас!.. Как дезертира!..
— Степанков… по плотницкому делу… Ваш приказ… Степа сказал, явиться… Я отцу каждое лето помогал дачи строить… вдоль Волги…
ebooksa