— И все же?
— Один мой партнер заключил с вами контракт. Не стану называть его имени, во избежание недоразумений.
— Сколько единиц вы хотите приобрести? — поинтересовался Харакумо таким тоном, будто речь шла об оружии или боеприпасах.
— Прежде чем принять решение, я должен увидеть ваших роботов в действии.
— Разве вам до сих пор не показали?
— Мне даже не позволили к ним пальцем прикоснуться.
— Как?
Тут Харакумо бросил испепеляющий взгляд на Кйоко, которая была готова сквозь землю провалиться, хотя это был всего лишь дешевый спектакль. Можно не сомневаться в том, что секретарша всего лишь выполняла распоряжения управляющего, который запретил подпускать гостя к готовой продукции и вообще посвящать его в какие-либо дела. Неужели ласки Кйоко были частью ее профессиональных обязанностей? Или сойтись с Бондаревым ей приказала Мизуки?
— Значит, я смогу присутствовать при демонстрации? — спросил он.
— Разумеется, — ответил Хато Харакумо и снова посмотрел на секретаршу. — Организуйте демонстрацию. Через пять минут я приведу мистера Железняка в зал совещаний.
Эти пять минут были безрезультативными. Бондарев стал расспрашивать управляющего о взрыве на фабрике, но услышал лишь неприкрытую ложь.
— В Японии не менее сорока других производителей игрушек, — говорил Харакумо с таким видом, словно передушил бы их всех собственными руками. — Из них три являются совместными японско-русскими предприятиями. Кто-то из них и подложил мину.
— Но зачем? — воскликнул Бондарев.
Харакумо посмотрел на него как на полного идиота.
— Как зачем? Представьте, русский предприниматель нанимает людей, чтобы навредить нам.
— Так. Допустим. Но с какой целью?
— Он тоже поставляет игрушки в Россию и не хочет терять рынок сбыта. Потому что наши деды-морозы затмят все его елочные игрушки и гирлянды. Вы следите за ходом моих рассуждений?
— Стараюсь, — кивнул Бондарев.
— И вот наемники пробираются на фабрику, — угрюмо продолжал Хато Харакумо. — Они хотят навредить нам, чтобы перехватить инициативу на рынке. И что они делают? Подкладывают бомбу, что же еще? Как раз в пункте отгрузки.
— Почему не в производственном цехе?