— Но я хотел только…
— Не надо, — повторил Харакумо, чуть ли не силой оттаскивая его от стола. — Вещь не только дорогостоящая, но и… и…
— Деликатная, — подсказал кто-то из присутствующих.
— Деликатная, вот именно. Пожалуйста, не прикасайтесь к русскому санта-клаусу.
— Как же с ним будут играть дети? — спросил Бондарев, высвобождая плечо.
Харакумо тут же ухватил его за локоть.
— Они прочтут инструкцию.
— Я тоже могу прочесть инструкцию.
— Нет. Она еще не напечатана.
— Послушайте. — Почти исчерпав запасы вежливости, Бондарев пустил в ход дипломатию. — Я всего лишь пытаюсь определить, сколько весит такая игрушка. Моя компания привыкла считать расходы. А транспортировка стоит денег.
— У нас есть спецификация со всеми необходимыми данными, — сказал Харакумо. — Если не ошибаюсь, там значится, что один дед-мороз весит девять килограммов без батарей. Каждая батарея весит примерно пятьсот граммов, а их требуется четыре. Достаточно?
— Достаточно. А теперь отпустите мою руку.
— Простите.
Управляющий оставил руку Бондарева в покое, но не сводил с него глаз, готовый вновь удержать его в случае необходимости.
— Вы очень бдительный человек, — заметил Бондарев, демонстративно отряхивая плечо и рукав, за которые бралась волосатая пятерня японца. — Но я все равно не понимаю, зачем такие меры предосторожности, если с роботами будут играть дети. Уверяю вас, каждый третий мальчишка пожелает знать, что у деда-мороза внутри, а каждый пятый приведет замысел в исполнение.
— В каждую коробку будет вложена инструкция, — повторил Харакумо голосом автоответчика.
— Которая пока не напечатана?
— Вы все схватываете на лету, мистер Железняк.
На этом демонстрация закончилась. Выходя из зала, Бондарев обернулся. Одинокий дед-мороз, стоящий на столе, смотрел на него горящими голубыми глазами. Выражение его румяной физиономии не казалось добрым или приветливым, словно перед уходом Харакумо шепнул ему на ушко нечто такое, что заставило его ненавидеть Бондарева всей своей электронной душой. Игрушка излучала враждебность, как цепной пес, поставленный охранять хозяйское добро. Посох в руке робота мерно ударял по столу: тук… тук… тук…
Инженер, владеющий русским языком, щелкнул пультом. Движение посоха прекратилось, глаза погасли, превратившись в две тусклые пуговицы.