Игрушка из Хиросимы

22
18
20
22
24
26
28
30

— Потому что туда труднее пробраться, — ответил Харакумо тоном человека, теряющего терпение. — Элементарно, мистер Железняк.

Элементарно, Ватсон.

— Но цель у них была? — не унимался Бондарев.

— Разумеется. Они стремились деморализовать персонал и добиться того, чтобы выпуск игрушек прекратился.

— Но этого не произошло? Цели они не добились, верно?

— Верно, — подтвердил Харакумо. — Поскольку мы стойкие люди, и нас невозможно запугать.

Бондарев хотел выяснить, какое количество чудо-роботов предполагается отправить в Россию, но не успел. Управляющий сделал приглашающий жест и, сам двигаясь как робот, направился в зал совещаний, где уже собралось несколько ведущих специалистов. Все они уставились на Бондарева, словно он только что высадился из летающей тарелки. Или же видели перед собой ожившего Деда Мороза.

В зале находилась и Кйоко, выглядывающая из-за плеча инженера. Она ободряюще улыбнулась Бондареву, но его внимание было сосредоточено на демонстрационном столе. Там, посверкивая голубыми глазами, стоял полуметровый дед-мороз с посохом и мешочком для подарков. Его синяя шуба блестела в лучах яркого электрического света.

— Добрый день, — произнес он довольно приятным баритоном, старательно выговаривающим русские слова. — Я дед-мороз, пришел поздравить тебя с Новым годом.

Кйоко зааплодировала, но на нее посмотрели так, что она смешалась и покраснела.

К столу приблизился специалист, держащий в руке небольшой изящный пульт. Однако дед-мороз подчинялся и голосовым командам, отдаваемым по-русски. Он кланялся, говорил: «Как прикажете», и был готов делать что угодно, вплоть до того, чтобы спрыгнуть со стола и сбегать за кофе.

— А теперь, — провозгласил Харакумо, — мы покажем вам, почему наш игрушечный робот превосходит всех тех, которые появлялись в продаже до сих пор. Его интеллект выше, чем у пятилетнего ребенка.

Повинуясь командам специалиста, дед-мороз продемонстрировал знание географии, математики, пения, кроме того, рассказал пару сказок и прочел короткую лекцию о вреде длительного просмотра телепередач.

— Достаточно, — сказал Харакумо и торжествующе уставился на Бондарева. — При желании вы можете просто поболтать с ним. На любые темы, популярные среди детей, за исключением пошлостей. И еще. Услышав ругань, дед-мороз автоматически отключается. Это должно понравиться родителям.

— Здорово, — признал Бондарев, нисколько не покривив душой.

Он немного поговорил с роботом о футболе, мультфильмах, домашних животных и даже литературе. Никакого жульничества. Перед ним находилась удивительная и совершенно уникальная игрушка, сконструированная людьми талантливыми, если не сказать, гениальными. Если бы у Бондарева был ребенок, он бы с радостью подарил ему такого деда-мороза.

— Потрясающе! — воскликнул он, потянувшись к игрушке. — Даже не верится, что эта штука…

На его плечо легла рука, помешавшая ему взять деда-мороза. Обернувшись, он увидел непроницаемое лицо Хато Харакумо с черными немигающими глазами.

— Не надо, — произнес он.

Бондарев собрал все резервы вежливости, имеющиеся в наличии: