Юлия молчала.
— Ну? — спросил Леон, приближаясь к ней.
— Нет, нет, решительно я не хочу, уйдите отсюда.
— Кто же будет знать? — прошептал Леон.
— О, не это останавливает меня; напротив, принадлежа вам, я не хотела бы скрывать этого, я бы гордилась вами; но этого не может и не должно быть!
И говоря так, Юлия жала руку Леона, желая дать понять ему, что она как бы с усилием противилась увлечению.
— Итак… — проговорил Леон, опускаясь на колени и кладя свою голову на плечо Юлии.
— Три месяца, — возразила она, — в продолжение которых, клянусь вам, никто не прикасался даже к моей руке — хотя, — прибавила она, — это стоило мне величайших усилий… я молода еще, и в жилах моих кипит итальянская кровь.
— Так пусть я буду первым, — сказал Леон, — и если завтра вы почувствуете, что не можете любить меня, вы мне скажете это откровенно.
— На это-то вы, быть может, и рассчитываете всего более.
— Не грешно ли вам так думать, — сказал он тоном упрека и будучи сжигаем огнем желаний.
Он сам обманывал себя, когда думал, что чувствовал себя способным любить эту женщину.
— Я вас замучу ревностью, — сказала она.
— Я не отойду от вас. — «Да и то, — подумал он, — ведь глупо, если я уеду». — Ну, милая Юлия, — прибавил он твердо, обвивая ее руками, — полюбите меня.
— О, как трудно оттолкнуть вас! — возразила Юлия. Глаза ее горели страстью, и притворная дрожь пробегала по ее членам.
— Оставьте меня, оставьте, говорю вам — я позову людей.
И, соскочив с кровати, она бросилась к сонетке; но в эту минуту Леон схватил ее на руки.
Если бы не то состояние страсти, которое затмевало рассудок маркиза, он мог бы вспомнить, что Юлия нарочно удалила своих людей, которых теперь она звала бы напрасно. Леон вышел от нее на другой день в полдень.
В этот же почти час Мари писала Клементине:
ebooksa