— Я не стыжусь этого. Я люблю тебя самую малость и не откажусь полюбить тебя всей душой. Мне уже давно хотелось предложить тебе создать семью.
— Полоцки, я тебя умоляю! У меня и так неделя выдалась тяжелая. Давай не сегодня, а?
Я отключил перчатку.
— Не надо бояться любви, Вайм. Не важно, как и когда она приходит. Не убегай от нее. Брак со мной? Да, для человека вроде тебя это поначалу может быть тяжело. Но ты скоро привыкнешь. А потом, когда появятся дети, нас будет двое…
— Я пошлю к тебе Сэнди. Это он у нас — доброе сердце. Он из тех, кто женится. Может, он готов еще раз попробовать.
Я стянул перчатку.
— Вайм, не уходи так. Погоди минуту!
— Полоцки! Я не настолько пьян! — Я швырнул перчатку на верстак.
— Вайм, я тебя умоляю!
— Ты что, хочешь меня удержать под дулом пистолета?
— Не надо так…
— Надеюсь, мальчишки, которых я к тебе посылаю, ценят тебя больше, чем я сейчас. Извини, что я сюда вломился. Спокойной ночи!
Я повернулся спиной.
В девяти тысячах миль от нас повернулся и Стелларплекс. Серебряные круги упали через отверстия крыши. Сквозь железную клетку выключенной клешни я увидел большие, полные страдания глаза Полоцки, похожие на кольца толченой бирюзы. Сейчас они блестели от слез.
В девяти футах от нас кто-то произнес:
— Мэм?
Полоцки оглянулась:
— Ан! Ты не спишь?
В круг серебряного света вышел Ан, потирая шею:
— У вас в конторе очень жесткие стулья, сестрица.