Хартманн опустился на скамью напротив Вебера.
— Она тебя уже послала? Или решила подождать до завтра? И что советует наша великолепная Риэ по этому поводу? Бежать за ней, умолять? Дать ей все, чего ни пожелает? Например, голову того учителя на блюде?
— Мне нужно, чтобы вы работали вместе.
— Неужели? То, что ты соизволил принести мне инсулин, совсем не означает… — Язык плохо слушался Вебера, но мыслил он по-прежнему четко. — Это не значит, что все в порядке.
Хартманн запахнул пальто, готовясь встать.
— Я хотел извиниться. Прости, что занял твое время.
— Бедный Троэльс. Стремишься всегда поступать правильно. Только вот советчики у тебя никудышные. Бедняга…
— Послушай, Мортен. Я прошу тебя вернуться завтра в штаб. Прошу до конца выборов не пить. И не ссориться с Риэ.
Вебер кивнул:
— Ага, теперь я тебе нужен. Когда ты оказался по уши в дерьме. — Пьяный смешок прервал его речь. — Ты понимаешь, что это только начало, а, Троэльс? Все эти прилипалы, которые окружили тебя, как только им показалось, что ты перспективен. И если ты их разочаруешь, тебе несдобровать. И берегись чиновников. Берегись своих однопартийцев. И в первую очередь Бигума.
Хенрик Бигум преподавал в университете и был не последним человеком в партии.
— При чем здесь Бигум?
— Он тебя на дух не выносит, и интриги — его стихия. Он будет тем, кто метнет в тебя нож. Но само собой, первым в бой не полезет, пошлет других. Ты не представляешь…
Никогда он не видел Мортена Вебера в такой ярости.
— Когда умерла твоя жена, Троэльс, — Вебер стукнул кулаком по столу, — ты сидел здесь. А я сидел там. Помнишь?
Хартманн не шевелился, не говорил, не хотел думать о том времени. Раздражающим фоном лилась из динамиков дешевая попса, слышались мужские выкрики — прелюдия перед пьяной потасовкой была в разгаре.
— Верь тому, что я сказал, Троэльс. Я заслужил твое доверие.
Последний горький взгляд, и Вебер побрел обратно за свой столик к немногословным собутыльникам.
Хартманн включил телефон — пропущенные звонки от Риэ Скоугор. Он перезвонил ей.
— Полиция нашла велосипед убитой девушки, — сказала она. — Она оставила его возле квартиры учителя в ту ночь, когда пропала.