– А эти ветки над дверью? – спросил я.
Клео откинулась на спинку кресла, воззрилась на букетик.
– Это калина. Встречается в природе, входит в семейство жимолостных. Растет на лугах и в лесах. Используется для защиты. В глуши американского Юга из таких корней плетут ножные браслеты. Или мочат их в виски и закапывают. А можно поступить, как ваша подруга. Взять девять веточек, белую веревку, завязать по узлу вокруг каждой – девять веток, девять узлов – и вставить куда-нибудь у входной двери или под крыльцо. Некоторые на переднем дворе закапывают.
– А что эта калина делает?
Некоторое время Клео непроницаемо смотрела на меня. Затем ответила:
– Сбивает дьявола с толку.
– «Сбивает с толку»?
– Останавливает. Замедляет.
– Понял, – сказал я, подбирая веточки и корни. – Прямо не знаю, зачем США тратят шестьсот миллиардов на национальную безопасность. Надо просто в каждом американском доме за косяк сунуть такую штуку.
Очевидно, к неверующим и скептикам Клео была привычна, и они ничуть ее не смущали. Она лишь переплела на колене пальцы, унизанные кольцами – черепа, коптские кресты, кошачья башка.
– Ваша подруга принимала ванну до рассвета?
– Да, – ответила Нора. – В очень ледяной воде.
Я уже хотел было спросить, что она несет, но вспомнил странную историю Ионы, спозаранку заставшей Александру в ванне.
– То есть ритуалы очищения она проводила, – кивнула Клео.
– А это зачем? – спросил я.
– Очищают от зла. Не насовсем. Это временный пластырь такой. А полы она мыла?
Нора глянула на меня.
– Мы не знаем.
– На ощупь холодная была?
– Без понятия, – ответил я.