– Девочка ужасно огорчилась. Заплакала. А потом побежала за мной по дороге, обнимаясь с этой куклой, и попыталась всучить статуэтку мне.
– Явные признаки кукольной магии! – возбужденно крикнула Клео в трубку и пересказала все то, что изложил я. Еще с минуту послушала. – Хорошо. Я попробую.
Вскочила, убежала к стойке, что-то нацарапала на бумажке.
– Я ему передам. Спасибо вам.
И повесила трубку. Ни слова не сказав, сосредоточенно набычилась, присела на корточки и принялась рыться в шкафах, выуживая книги, свечи и мятые газеты. Вернулась с плоскогубцами, красной чашей, черно-белой возвратной свечой и пинцетом.
Все это аккуратно разложила на столе, точно врач перед операцией в полевых условиях.
– Мы имеем дело с кукольной магией, – сухо объявила она, поджигая свечу.
– Это что?
– Чучела. Куклы вуду с булавками. Кукла магически привязана к человеку и им управляет. Довольно распространенная практика. Левиафан симпатической магией был связан с каждым ребенком – поэтому мальчик и не хотел с ним расставаться. И сейчас мы выясним, зачем это все.
Она села, застыла, прикрыла глаза, что-то зашептала. Взяла левиафана, сжала ему голову плоскогубцами. Рукой придержав тело, крутанула плоскогубцы очень резко. Голова не поддалась. Чем сильнее она сжимала змеиную голову, тем громче звенели браслеты и кулоны. Лицо заалело, исказилось, словно от боли, зубы заскрипели.
Внезапно раздался громкий свист и щелчок. Что-то пролетело мимо в стенку и стукнулось об пол.
У меня под ногами лежал черный камешек, обернутый медной проволокой.
– Не трогайте! – гавкнула Клео.
Оглушительно запахло серой. Статуэтка оказалась не цельной, но лишь тонкой оболочкой. Клео пинцетом перекладывала в чашу содержимое – буро-золотую жидкость, пряди темных волос и землю.
И все это предназначалось Сэм. Я еле сглотнул поднявшуюся тошноту. Я самодовольно полагал, будто Сандра приведет меня к Кордове, я отомщу за себя, вновь обрету свою жизнь, – но я забыл, что и у меня имеется неверная стезя. Сэм. Он обратил против меня мой же план наступления. Можно подумать, у этого человека прямой доступ ко мне в голову. Теперь этому не будет конца.
– Моя дочь проклята? – спросил я.
Клео задула свечу.
– Что нам делать? – упорствовал я. – Скажите.
– Ничего, – сухо ответила она.
– Ничего?