«Дурной глаз». «Книга Товита». «Нострадамус. Основы». Я выдернул «Энциклопедию популярных заклятий XIX века» с красной пентаграммой на обложке, и на пол хлынула лавина черных книжек в мягких обложках.
– Так только хуже, – сказала Клео. – Мощная черная магия и нестабильная психика – все равно что обогащенный уран и запал.
Я открыл энциклопедию, просмотрел содержание.
– Может быть, есть еще одно средство, – сказала Клео. – Но я ничего не обещаю.
Я посмотрел на нее:
– Ну и чего вы ждете?
Скривив губы, она глянула на часы, вздохнула и ушла в угол, к маленькой раковине возле стойки с грудой блокнотов и обколотой бумажками пробковой доской. Полистала, поискала, перебирая нарисованные от руки карты Колдовской страны в Пенсильвании, памфлет «Лиги хрустальной науки», хронологию Иоанна Завоевателя[96], фотографии сотрудников «Чар», «Этический кодекс практикующего мага». Под открыткой с демонического вида мужиком нашла бумажку, сняла ее и взяла радиотелефон.
Я шагнул ближе.
Бумажка оказалась выцветшим газетным объявлением, обведенным красной ручкой. «ТОЛЬКО В НАИУЖАСНЕЙШИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ», а дальше луизианский телефон. Всё.
– Вот это – ваш эксперт? Вы издеваетесь?
– Я же сказала, что ничего не обещаю, – огрызнулась Клео.
Я подобрал бумажку. На обороте осталось ползаголовка – «НАВОДНЕНИЕ ПРЕРВАЛО», – а выше значилось: «„Лафуршская газета“, 8 ноября 1983 г.».
– Не отвечают, – сказала Клео.
– Перезвоните.
Она со вздохом нажала «повторный набор».
Но после еще трех попыток покачала головой:
– Простите. Я даже не знаю, что это за номер. Он тут с незапамятных времен. Никто не знает, откуда взялся. Приходите завтра, попробуем…
Я схватил телефон, снова нажал «повтор», забегал туда-сюда, и с каждым гудком сердце грохотало все громче.
Не может быть, что все закончится так. Не может быть, что я невзначай вверг свою дочь в адскую черноту. Так я твердил себе, а потом ко мне пришло тошнотворное понимание: вероятно, то же самое повторял себе Кордова, когда Сандра перебежала через чертов мост.
Правда, за которой я гонялся, оборачивается правдой моей жизни.