— Ладно. Я позвоню и узнаю, можно ли нам лететь.
Он удалился в кабинет, а остальные повернулись к телевизионному экрану, на котором демонстрировались зернистые кадры, снятые камерой видеонаблюдения: фигурка тотема, раскачивавшаяся взад-вперед в музейной витрине.
— Они уже показывали Бауэр? — спросил Глен. — Как он теперь выглядит?
— Съемок города у них нет, — ответил Винс. — Это запретная для полетов зона.
Мелани по-прежнему чувствовала себя оглушенной, но постепенно возвращалась в реальный мир.
«Мама, — подумала она. — Папа».
Глен крепко сжал ее руку, и она почувствовала боль.
— Помнишь, что сказал Пейс, когда мы смотрели на ту фреску в каньоне Чако? — спросил Глен. — Что перед исчезновением это место напоминало Содом и Гоморру? Может, именно это и происходит? Может, это естественное явление, и когда общество становится слишком распущенным, происходит коррекция и оно погибает?
— Ты правда в это веришь? — спросила Мелани.
— Нет.
— Мне кажется более вероятным, что ты откопал тот череп, и с этого все началось. Если б он оставался в земле, то, возможно, ничего бы и не случилось.
— А в это ты веришь?
— Наверное.
— Я тоже.
— А я нет, — сказал Винс.
Мелани с Гленом повернулись к нему.
— Череп пролежал в земле не одно столетие. У Монстра Моголлона, похоже, были неактивные периоды, но все это время он жил в окрестностях Моголлон Рим и убивал. Может быть, последний из своей расы, он прятался, накапливал силы, а теперь вернулся и действует открыто.
— Может быть, черепа и другие предметы вернули ему силу, — предположил Кэмерон. — Может, они служат источником энергии, как кристаллы дилития.
— Кристаллы дилития? — переспросил Глен.
— Сериал «Звездный путь», — объяснил ему Винс.