– Иди,
– Еще один только день, – прошептал Генри, надеясь, что он не испортил все бесповоротно.
– Один только день, – отозвался Луи.
– Тебе нужно разбудить Луи, – заявила Лин, и по лицу ее было ясно, что спорить не стоит.
– Луи, – обратился к нему Генри, – тебе пора возвращаться в хижину. А еще через пять минут ты проснешься и увидишь прекрасный восход и выпьешь цикориевого кофе, а потом сядешь на поезд до Нью-Йорка.
– Как скажешь, Анри, как скажешь, – рассмеялся Луи.
Он взбежал по лестнице в хижину; сзади, мотая хвостом, скакал Гаспар. Внутри, в полумраке, скрипка подхватила мелодию «Алой реки» ровно там, где бросила ее, а потом все стихло.
– Что тебя так напугало? – спросил Генри у Лин.
– Не здесь. Позже я тебе все расскажу. Я не хочу больше оставаться тут, – прошептала она.
– Но, дружочек, мы не поставили будильники. Мы застряли тут, пока не проснемся сами по себе.
– Тогда давай попробуем найти другой сон где-нибудь еще, – решительно сказала Лин. – Даже если придется вернуться на те улицы, откуда мы пришли. А что, если мы вошли через магазин Девлина, может, через него же удастся и выйти?
– Звучит разумно. Мы вернемся той же дорогой. В какой стороне от нас станция? – оглянулся он по сторонам и вскоре через прогалину между деревьев разглядел черную пасть тоннеля.
Лин проследила его взгляд.
– Только не туда!
– Либо через тоннель, либо сидеть тут и ждать, пока сам проснешься.
– Один из нас может проснуться первым, и тогда второй останется здесь в одиночестве, – поежившись, сказала Лин.
Вопрос давно уже рыскал у нее внутри, пытаясь пробиться наверх, и наконец сумел:
– Генри, а что будет, если умрешь внутри сна?
Тот пожал плечами.
– Ты проснешься.