– Даже здесь? Даже здесь, где все так реально? – Она до сих пор чувствовала, как горит место ожога.
В бархатной тьме тоннеля запульсировал свет.
– Смотри, оно опять, – сказал Генри.
Деревья по краям начали рябить, словно через них катилась волна энергии.
– Что это такое? – прошептал Генри.
– Не знаю, – отозвалась Лин.
От страха у нее почти перехватило дыхание. Откуда-то приплыли слова Вай-Мэй:
Свет гас, словно сам сон собирался на боковую. Зато в тоннеле проснулось зловещее ворчание, от которого у Лин мурашки побежали по спине.
– Я хочу знать, что там, внутри, – сказала она вопреки всем дурным предчувствиям. – Я должна узнать!
– Мы просто вернемся той же дорогой, – согласился Генри.
Он предложил ей руку, Лин приняла ее, и вместе они шагнули через порог в ждущую за ним тьму.
– Почему тут так холодно? – шепнула Лин, дрожа; дыхание вырывалось изо рта пушистыми облачками.
– Не знаю, – ответил Генри, у которого слегка стучали зубы.
Чем-то этот тоннель походил на могилу, словно они с Лин без спросу забрались в чей-то склеп. Признаться, Генри испытал огромное облегчение, когда впереди забрезжила станция.
– Смотри, уже недалеко, – он показал на дальний круг золотого света. – Видишь? От второй звезды направо и потом прямо, до самого утра.
– Это что еще за бред? – осведомилась Лин.
– «Питер Пэн», – объяснил Генри.
– Лучше просто иди.
Она споткнулась обо что-то во тьме, присела на корточки посмотреть, но тут старые кирпичи на стенах тоннеля замерцали и разгорелись зеленоватым светом, как разогревающаяся ртутная лампа.
– Лин! – позвал Генри, и та бросила свою находку, что бы это ни было, и подошла к нему.