Логово снов

Вместе они уставились на светящиеся кирпичи. Что-то творилось у тех внутри, будто в каждом показывали маленькое кино.

– Тут где-то есть кинопроектор? – Генри оглянулся, но ничего не обнаружил; свет исходил явно из самой стены.

А в светящихся кирпичах разыгрывались всевозможные истории: вот маленькая девочка пьет чай со своими родителями… вот солдат хохочет за столом, где расселись его друзья… вот какой-то мужчина машет восторженной толпе.

– Что это такое? – спросила Лин.

Генри переходил от одного кирпича к другому, потом к следующему, изучая живые картинки.

– Я думаю… думаю, это чужие сны.

Генри отступил на шаг, чтобы обозреть всю стену. Она тянулась вверх и вверх, насколько хватало взгляда – сияющие экранчики снов. Отсюда картинки напоминали ему электрическую схему какого-то гигантского механизма… словно эти обрывки жизней питали энергией весь мир сновидений – и станцию, и поезд, и луизианское болото, и лес, и деревню, где каждую ночь Лин и Генри играли, теша потаенные желания своего сердца. А сейчас то там, то сям кирпичик гас, словно вся энергия в нем кончилась. Словно эти сны уже перегорели, умерли, и их нужно было срочно заменить новыми – машине нужно больше батареек.

Что-то привлекло внимание Лин, и она наклонилась к кирпичику поближе, чтобы рассмотреть. Глаза у нее широко раскрылись, она повернулась к Генри и поманила его к себе.

– Ты это видишь?

– Что?

– Ее.

Облачко сорвалось у Лин с губ и растаяло в воздухе.

Генри придвинулся к стене вплотную. В углу мерцающей картинки стояла женщина под вуалью и смотрела на сон. Она переходила из кирпича в кирпич, из видения и видение, словно ночной сторож, присматривающий, чтобы фабрика работала как надо. Один кирпич вдруг зарябил, словно в кинопленке на этом месте была склейка, и в замельтешивших у них перед глазами обрывках тьмы Лин и Генри разглядели кошмарный перевертыш чьего-то счастливого сна. В нем человек бежал, спасаясь от стаи жутких тварей, по тоннелям подземки.

– Голодные духи, – пробормотала Лин, глядя на Генри полными ужаса глазами.

Внезапно все кирпичи загорелись одновременно и все показали одну и ту же картинку: женщина под вуалью вбегает в тоннель, перепуганная, c окровавленным ножом в руке, и забирается в заброшенный вагон поезда. Потом стало темно.

Пронзительный, чудовищный вопль проткнул тоннельный мрак.

– Что это… – закончить Лин не смогла.

Там, где они вошли, появилась фигура – темный силуэт в длинном платье – и двинулась к ним.

– Генри… – прошептала Лин.

Он кивнул.