– Я… я не знаю, какое зло овладело мною. Мне… мне жаль, Одри Роуз. Этого недостаточно, но мне… действительно очень жаль.
Он позволил мне бить кулаками в его грудь, пока я не устала. Слезы постепенно иссякли, но боль от того, что он сделал, превратилась в тяжесть, которая, как я боялась, никогда не исчезнет.
Мой брат. Мой милый, очаровательный, любимый брат был Джеком-потрошителем. Чувства грозили захлестнуть меня, утопить, но я боролась с их потоком. Мне пока нельзя было поддаваться горю. Мне нужно было найти помощь для Натаниэля. И мне нужно было выбраться из комнаты, где оказалась в ловушке мама, застряв между жизнью и смертью.
– Уйдем отсюда, Натаниэль, пожалуйста, – просила я и тянула его к лестнице. – Пойдем, выпьем чаю. Хорошо?
Он ответил не сразу, но через несколько мгновений он наконец-то кивнул.
Когда я уже считала, что он образумился, он больно сжал мое предплечье, потрясая шприцем.
– «Тяжелый путь ведет из Ада к Свету»[7], дорогая сестра. Мы должны продолжать выбранный нами путь. Теперь уже слишком поздно повернуть назад.
Глава 29
Тень и кровь
Резиденция Уодсвортов, Белгрейв-сквер
9 ноября 1888 г.
Я прижалась к брату посреди нашего общего ада, я не хотела отпустить его и превратить этот кошмар в реальность.
Он втащил меня обратно в комнату и бросил на деревянный стул рядом с мамой.
– Смотри, что ты наделала! Теперь я должен связать тебя ради твоей собственной безопасности, сестра.
Я сидела неподвижно, не в силах понять то, что он говорит, и упустила драгоценное время. Прежде чем я успела среагировать, он рывком завел мне руки за спинку стула и быстро связал запястья. Как бы я ни пыталась освободиться от веревок, мне не удавалось вырваться из новой тюрьмы.
Натаниэль так крепко связал меня, что кончики пальцев постепенно становились холодными как лед. Я дергала и тянула веревку, но только до крови натерла кожу во время панических попыток освободиться от пут.
Я закричала, больше от потрясения, чем от боли, когда он воткнул шприц в тонкую кожу на сгибе моей руки.
– Прекрати, Натаниэль! Это безумие! Ты не можешь оживить маму!
Мои мольбы не остановили его, он попытаться ввести иглу и взять у меня кровь. Его первая попытка не удалась, и он второй раз воткнул иглу, при этом у меня вырвался вопль. Я сжала зубы и перестала сопротивляться, понимая, что это ни к чему хорошему не приведет.
Он зашел слишком далеко.