Подёнка

– Это и наша проблема, Прист, – не согласился нигериец.

Чарли поднял руку.

– Нет, не ваша.

Джорджи явно приуныла.

– Я просто не могу не участвовать в этом деле, Чарли.

– Джорджи, посмотри на меня. Видишь эти белые капли на моем плаще?

– Вижу.

– Знаешь, что это такое?

Она подалась вперед и вгляделась в его плащ.

– Вареные кальмары?

Чарли поморщился.

– Это мозги, Джорджи. Человеческие мозги.

– Что? – Она тут же дернулась назад.

– Не надо героизма, Прист, – нахмурился Окоро. – Вы с нами повязаны, и мы вас не оставим. И точка. Но что значит «мозги»? Чьи мозги?

Прист хотел ответить, но тут же передумал. Его жгло чувство вины. Это не их война. Впрочем, если уж на то пошло, то и не его. Кто-то навязал ему эту войну, а он навязал ее им. Наверное, лучший способ защитить Джорджи, Окоро и Солли – это ничего им не говорить.

– Прист? – требовательно обратился Винсент.

Джорджи продолжала сидеть, держа наготове ручку и блокнот, само воплощение невинности и чистоты.

– Нет. – Прист покачал головой. – Я не хочу нести ответственность еще и за вас. – Джорджи заерзала на стуле, готовясь возразить, но Прист снова предостерегающе поднял руку: – Нет, Джорджи. Угомонись. Вы оба должны понимать, что это не игра, далеко не игра. Где-то рядом таится невообразимое зло, и ради того, чтобы охранять его и служить ему, кто-то убивает людей. Что бы это ни было, оно слишком сильно, сильнее нас троих. Идите домой и уведите с собой Солли. Мы закрываемся, пока я не разгребу это дерьмо.

Чарли ожидал, что Джорджи попытается уговорить его переменить свое решение, но она просто обреченно смотрела на стол. Потом достала из-под него пачку бумаг и положила перед боссом.

– Что это? – спросил он.