В то время как предприятия вроде «Блэкуотер»[38] специализируются на услугах по безопасности и охране, «Айронкрик индастриз» сосредоточился на военных исследованиях и разработках. Фактически главным конкурентом для компании является не кто-нибудь из частных коллег, а само АПОИР – Агентство США по перспективным оборонным исследованиям и разработкам.
Правительство уже двинуло вперед свои разнообразные проекты в области биоинженерии, попирая чугунной пятой исконную вотчину «Айронкрик». АПОИР шпигует крыс и акул церебральными имплантантами, учась управлять ими, как киборгами. Внедряют электронные чипы в личинки насекомых, чтобы взрослые бабочки и мухи формировались уже с чипами внутри. Список можно продолжать еще долго. В последнее время АПОИР начало мудрить с самим геномом, отыскивая способы улучшения показателей с помощью манипуляций непосредственно с генетикой.
Чтобы выжить, «Айронкрик» нужно захватить плацдарм в этой процветающей индустрии. На это они наткнулись в Ираке, в лаборатории биологического оружия, запрятанной в самом сердце Багдадского зоопарка; об этом «Айронкрик» узнал из сведений, добытых у иракского военного ученого под пыткой. И очень хорошо платит за то, чтобы эти сведения не вышли за пределы самой компании.
Дункана откомандировали обеспечить секретность исследований и изъять все жизнеспособные образчики. Он заплатил за трофеи собственной плотью и кровью. Доказательства жизнеспособности проекта записаны шрамами по всему его телу. На левой стороне лица четыре узловатых шрама протянулись от макушки до подбородка. После недели в коме потребовалось девять хирургических операций, чтобы восстановить ему нос, скрепить сломанные челюсти и ввернуть зубные имплантанты. Из-за непоправимых повреждений слюнной железы и протоков во рту у него теперь вечная сухость, и хоть как-то сгладить ситуацию помогает бесконечное сосание мятных пастилок и леденцов.
Шрамы остались не только на теле. Сколько раз он просыпался по ночам среди спутанных простыней, взмокший от пота, с оскаленными зубами, давясь рычанием и криком боли и ужаса. Воспоминания о том утре в Багдаде – о бестии, налетевшей на него, терзавшей его зубами и когтями, – легли на душу таким же тавром, как шрамы на тело.
Эта тварь раньше была шимпанзе. Если бы ее силы не были подорваны голодом и небрежением, Дункану бы нипочем не выжить. Все-таки он пролил за этот проект собственную кровь и не собирается смотреть, как его разоблачают и губят. Тем более когда успех так близок.
Конечно, проблемы есть, вроде недавних отклонений, начавших проявляться на экспериментальном полигоне на Лост-Иден-Ки – атолле Утраченный Рай[39]. Но когда речь заходит об успехе на рынке, скорость зачастую перевешивает осмотрительность. «Безопасность прежде всего» – девиз бесхребетников. Подняв руку, Дункан крутнул ею в воздухе. Негромкое журчание водометных движителей катеров стало пронзительнее. Оба судна развернулись, устремляясь к точке эвакуации.
– Сэр? – осведомился его заместитель, сумев вложить в одно-единственное слово и уважение, и смысл.
«Каков дальнейший план?» – вопрошал он.
Дункан убрал GPS-трекер в карман.
– Выжившие образцы по-прежнему находятся в этой конторе зоологических исследований у реки.
Чтобы защитить интересы «Айронкрик» и предотвратить огласку, экспериментальные объекты надлежит изъять или уничтожить. Посмотрев на часы, он мысленно прикинул временной график. Ночь на исходе, но терять еще день – непозволительная роскошь.
– Нанесем удар сегодня, – заявил он. – Точечный удар перед рассветом.
Он уже начал мысленно выстраивать стратегию атаки, но у заместителя остался еще один вопрос.
– Сэр?
И снова Дункан понял, что его интересует, и ответил:
– Никаких выживших.
Акт второй
Вавилонское столпотворение
Глава 23
ebooksa