Ярость

Не узнавая собственного голоса, Анна Катрина спросила:

– Рапорт обо мне составлял профессор Лемпински?

Дикманн кивнула.

– Но я вообще не знаю этого человека, я с ним никогда не разговаривала! – возмутилась Анна Катрина.

Старший полицейский советник Дикманн снисходительно улыбнулась, словно этим высказыванием Анна Катрина еще раз доказала, насколько в действительности запутанно ее сознание.

Анна Катрина уже представляла, как продемонстрирует двум парням возле двери, что чуть не стала чемпионкой города по дзюдо, но потом вдруг в ней что-то сломалось. Возможно, ее проблемы действительно были серьезнее, чем она представляла. Она не только видела отца во сне, но и разговаривала с ним посреди дня. Недавно, во время поездки в Ганновер, она даже видела его в поезде, будто он сидел рядом с ней в вагоне. Все, что зачитала госпожа Дикманн, по большому счету, было правдой и происходило на самом деле.

Нет, она не хотела втягивать коллег в неразрешимый конфликт. На какой стороне им придется сражаться и чем все это кончится? Потасовкой или вообще закрытием полицейского участка?

Она подумала о приятных врачах и персонале клиники Уббо-Эммиуса, которые так чудесно заботились о ее маме после апоплексического удара. Что плохого может с ней там произойти? Ее там знают. Это здесь, в Остфризии. На ее территории.

Скольких человек она сама приводила в закрытое психиатрическое отделение клиники Уббо-Эммиуса? Преступников, жертв, невменяемых… И часто видела, как позднее оттуда выходили обновленные люди, снова овладевшие своими чувствами и своей жизнью.

Что ей было терять? После короткой разъяснительной беседы за чашкой кофе ее отпустят, с подлинным заключением серьезного психиатра. С его помощью она сведет все здешние нападки на нет.

– Хорошо, – согласилась она. – Я поеду.

Она подошла к мужчинам. Они явно ожидали нападения и приготовились к борьбе.

– Не бойтесь, мальчики, я не сломаю вам носы, – пообещала Анна Катрина и подняла руки, изображая, что сдается.

– Ваше служебное оружие, – потребовала госпожа Дикманн.

Анна Катрина самодовольно улыбнулась и вытащила из сумки свой «Хеклер и Кох».

– Если хотите попрощаться с мужем или коллегами, то…

Анна Катрина покачала головой:

– Нет, спасибо. Это я лучше предоставлю вам. Не сомневаюсь, вы найдете нужные слова.

Она прекрасно представляла, какой бунт поднимут Веллер и остальные, и хотела заставить Дикманн понервничать. Это точно покажет, кто здесь на чьей стороне. А она тем временем вернется из клиники с новым заключением как победительница, что доставит этому Лемпински множество неприятностей и ознаменует начало конца эры Дикманн в Остфризии. Возможно, для нее найдут применение где-нибудь в министерстве внутренних дел, не без злорадства подумала Анна Катрина.

С этими мыслями и в сопровождении двух молодых людей она покинула здание на улице Фиштайхвег в Аурихе.