И носок молодец. Хороший носок, длинный, плотный, ничего не сыплется. Новый, прочный. Не порвется.
Она тщательно перевязала горловину, так чтобы получилось что-то вроде веревочной рукояти, примерилась…
Дверь была совсем рядом.
Привалившись к стене, Мирра принялась ждать.
Телефон зазвонил, когда Арина была в ванной, так что пришлось выскакивать, едва смыв с себя мыло. Вдобавок махровый халат, который она схватила не глядя, оказался влажным. Господи, Виталькин! Когда муж бывал в отъезде, она, случалось, влезала в его халат специально — успокаивалась. Но не сейчас же!
Пока она путалась в халатах и убегающих из-под ног тапках, телефон, разумеется, смолк. Вытирая одной рукой голову, другой Арина полезла в неотвеченные вызовы. Никас! Срочно перезвонить, а то эксперты — народ обидчивый, сделает вид, что занят и не слышит. Ну давай, возьми трубку, я же моментально перезвонила!
— Спишь, что ли? — пробурчала трубка после восьмого гудка.
— Нет-нет, Николай Андреевич, от тебя вестей жду! Вот только в душ сбегала, прости!
— Смотри у меня! Короче. Нашел я там волосок. В смысле в «рено» этом.
— Да я поняла, не томи!
— Волос на спинке водительского сиденья. Он совершенно точно не пропавшей. Она же брюнетка была?
Это «была» резануло по сердцу так, что Арина почти взвыла:
— Никас!
Он понял.
— Извини, по привычке ляпнул. Да, я тоже надеюсь, что они живы. Так вот, по волосу. Волос пепельный или светло-русый, что-то среднее, довольно длинный…
— Пепельный или седой?
— Обидеть хочешь, Вершина? Ты что, не знаешь, чем седые волосы отличаются?
— Тем, что у них внутри куча воздуха, — оттарабанила Арина. — Прости, я нечаянно.
— Бог простит. Потому что вряд ли тебе этот волос поможет. Он старый. То есть выпал или был вырван давно. На нем следы пыли и, по-моему, не только пыли. Но это я тебе позже скажу, а пока так.
— Выпал или вырван?