ДНК

Глава 31

Атмосфера в отделении напоминала американское телешоу из жизни полицейских; для полноты картины не хватало лишь пары размалеванных проституток в наручниках. Было очень шумно: все говорили наперебой, громко, не прикручивая победной эйфории. Повсюду сидели, привалившись задом к столам, с чашкой кофе в руках обмениваясь историями о своей роли в раскрытии дела. Что-то было правдой, что-то – преувеличением, что-то – чистейшей выдумкой. Люди дружелюбно хлопали друг друга по плечу, тут и там слышались взрывы хохота, а кофе распивался в таком количестве, будто к кофеварке была подключена разливная колонка.

Оглядывая зал, Хюльдар раздумывал, происходило ли то же и в других местах после успешных завершений крупных проектов? Скорее всего, да, хотя вряд ли это было сопоставимо. В обычных офисах люди просто радуются, что их будущее гарантировано, зарплата обеспечена, все трудности позади; а в расследовании убийств задержание преступника не означает, что с этим все вернется в нормальное русло. Со временем те, кто работал с этим делом, включая свидетелей и адвокатов, перестанут мысленно возвращаться к нему – а вот для родных жертвы и для семьи убийцы жизнь никогда не станет прежней, так же как и для самого преступника. Поэтому Хюльдар не испытывал ни малейшего желания присоединяться к общей радости.

Сидя в кабинете, он издалека наблюдал за разговором Рикхарда и Эртлы с молодым сотрудником, принимавшим участие в поисках у дома Фрейи. Оба улыбались во весь рот. Давненько он не видел Рикхарда таким по-настоящему радостным. Хюльдару хотелось надеяться, что эта радость была связана не только с удачным завершением дела; возможно, он наконец-то примирился с разводом и теперь думал о будущем. Впрочем, ожидать этого от Рикхарда было бы слишком; скорее всего, завтра он станет самим собой, а сейчас просто наслаждается моментом. В конце концов, сегодня он – герой дня.

Пока Хюльдар с несколькими полицейскими прочесывал улицы и дворы в районе Гранди у дома Фрейи, в расследовании произошел прорыв. Кто-то включил телефон Элизы, и немедленно было установлено его приблизительное местоположение. Рикхард, уловив краем уха эту информацию, сообразил, что местоположение аппарата совпадало с адресом человека, с которым он как раз разговаривал. С присущей ему скрупулезностью он уже зафиксировал все данные своего собеседника, а когда тот упомянул не только Аустрос, чье имя еще не было опубликовано в прессе, но и шифрованные сообщения, Рикхард смекнул, что к чему, сообщил координаты группе задержания и держал человека на телефоне все время, пока полицейские добрались до места. Подозреваемый был все еще с телефоном в руке, когда открыл им дверь.

В жвачке уже не чувствовалось никотина, и Хюльдар выплюнул ее в корзину для бумаг – один изжеванный кусочек вряд ли помешает переработке макулатуры. Затем решил подойти к Рикхарду и Эртле – важно было показать своей команде, что он нисколько не расстроен или зол из-за того, что не участвовал в задержании лично.

Хотя ему сразу же позвонили, сообщив, что мобильник Элизы, похоже, найден, он смог прибыть на место лишь после того, как Карл Петурссон уже был арестован и, ошарашенно приоткрыв рот, сидел в полицейской машине. Его друг, Бёркур Тордарсон, находился в другой машине, и первой задачей Хюльдара стало перемещение этой самой машины так, чтобы арестованные не могли обмениваться знаками через закрытые окна – судя по тому, насколько не совпадали их показания во аремя ареста, вряд ли они сговорились о них заранее. После этого, взяв на себя руководство, Хюльдар с оперативной группой нашел убитого мужчину в пристройке дома и провел обыск и расследование места преступления, закончившееся лишь к утру.

Не в пример тому, насколько стерильными оставил Карл места убийства Элизы и Аустрос, его дом оказался кладезем разного рода улик и вещдоков, после которых было практически невозможно исключить его виновность. Было даже необычно заполучить в руки такое изобилие неоспоримых доказательств. Настолько необычно, что это вызывало у Хюльдара беспокойство. Ему пришлось напомнить себе, что молодой человек явно начал масштабную зачистку, в ходе которой уже убрал из дома бóльшую часть предметов интерьера, хотя было не совсем понятно, зачем он это сделал, особенно в свете того, что он не выбросил. Возможно, парень был из тех убийц, которые коллекционировали личные вещи своих жертв в качестве сувениров, напоминавших им о содеянном. Его мотивы, без сомнения, станут яснее, когда он и его друг будут допрошены.

Вчера вечером их отправили каждого в свою камеру, и первое, что сделал утром Хюльдар, – это проверил их состояние.

Карл, как изваяние, застыл в одной позе, уставившись на дверь, слишком потрясенный для того, чтобы подняться на ноги или хоть как-то отреагировать, когда их взгляды встретились в дверном окошке. Он сидел, обхватив голову руками, словно ее мучила боль и череп собирался расколоться на куски.

Его друг Бёркур просто лежал в своей камере и, казалось, спал.

Хюльдар решил при первой же возможности спросить Фрейю, какое поведение являлось более характерным для чистой совести. Это был удобный предлог снова связаться с ней, и только. Относительно же вопроса о совести для него было ясно, что спокойно спящий человек больше похож на невинного.

– Ну что, хорошо выспались?

Самому Хюльдару удалось урвать лишь часа три; он вырубился, едва коснувшись подушки, и спал без сновидений как убитый. Короткого сна было недостаточно, чтобы избавиться от накопленной за последнюю неделю усталости, но все же он чувствовал себя намного свежее.

– Еще бы! – Эртла удовлетворенно потянулась спиной. – Еще какие-нибудь новости? Что дал обыск в доме?

– Вопрос скорее стоит так: чего не дал обыск в доме? Мы нашли телефон, браслет, который носила Аустрос, черновики, которые он использовал для подготовки этих странных сообщений, газеты, из которых он вырезал буквы для посланий, оставленных на местах убийства женщин, нижнее белье Элизы, черный мотоциклетный шлем, перчатки – мы полагаем, что они использовались при убийствах, – и несколько рулонов скотча. Неиспользованного. Что может указывать на то, что жертв должно было быть больше.

Скотч, телефон, шлем и перчатки были найдены рядом с телом в пристроенной к дому кладовке; газеты – в мусорном бачке, который, кстати, уже опорожнялся городскими службами после того, как письма были найдены в домах Элизы и Аустрос. Что было немного странно – ведь, по идее, преступник должен был стремиться избавиться от компрометировавших его бумаг как можно скорее. Но, опять же, что для таких индивидов могло считаться естественным или логичным?

Браслет и листочки с набросками шифровок были найдены в подвале дома, а нижнее белье – в спальне, вместе с рулоном бумажных полотенец и несколькими использованными. По всей видимости, парень мастурбировал над ним. Выходило, что убийства все же были мотивированы сексуальными побуждениями. Извращенными побуждениями.

– А тело в кладовой? – Эртла скривилась: – Это правда, что человек был убит паяльником?

У Хюльдара после трехчасового отдыха не было энергии для описания всех отвратительных подробностей. Он все еще чувствовал смешанный запах мочи, фекалий и жареных мозгов в жаркой, тесной кладовке.