ДНК

Рикхард тоже, казалось, начал приходить в себя после развода. Он наконец-то перестал ходить с обручальным кольцом; со временем белая полоска на его пальце исчезнет, или ее закроет другое кольцо. Возможно, его новая суженая не будет такой же идеально скроенной под него, как Карлотта, но, наверное, это будет не так уж и плохо. Похожим характерам всегда трудно ужиться вместе.

Что касалось Эртлы, то она сама разрушила свой шанс заарканить его, начав избегать их, когда они впали в немилость, – если, конечно, она вообще когда-либо была заинтересована в этом романе. Такой твердолобый тип, как Рикхард, никогда не простил бы подобного; вот почему так важно, чтобы измена Карлотты не выплыла наружу.

Хюльдар раздумывал, стоит ли предложить Рикхарду совместную вылазку по барам в выходные, но решил, что рядом с безупречным коллегой он вряд ли будет пользоваться популярностью у женского пола. Лучше сделать последнюю попытку пригласить куда-нибудь Фрейю. До сегодняшнего дня она отказывалась от его приглашений – сначала со смешками, потом устало и, наконец, с жалостью. Зато сейчас он мог позвонить ей и пригласить отпраздновать окончание дела – и тот факт, что они, по всей вероятности, больше не встретятся. Это могло сработать.

Рикхард остановился в дверях, словно опасаясь, что Хюльдар нагрузит на него кучу каких-нибудь скучных дел, которые следовало закончить.

– Ты не помнишь, когда брат Карла улетает в Штаты – сегодня или завтра?

– Завтра. – У Рикхарда, как всегда, все было коротко и ясно. – Ты планируешь вызвать его для опроса?

– Нет.

– Ну смотри, последний шанс… Сомневаюсь, что нам выделят денег для поездки в Штаты, если окажется, что мы забыли его о чем-то спросить.

– Да нет; если вдруг что, мы сможем разобраться по телефону.

Хюльдар бросил взгляд на картину: может, попросить Рикхарда помочь ему выбрать для нее место? Но после короткого раздумья он решил, что повесит ее там, где будет удобнее всего вбить гвоздь: не слишком высоко, не слишком низко.

– Кстати, нашлось что-нибудь, что могло бы помочь ему с поисками родных?

– Нет. Я как раз прорабатываю отчет техотдела об активности Карла на его компьютере в последние несколько недель, но мне пока не встретилось ничего на эту тему. Я, правда, еще не всё просмотрел… Может, Карл и не знал ничего о родителях Артнара?

– Не трать на это слишком много времени; я, честно говоря, сомневаюсь, что ему эта информация будет на пользу, даже если вдруг где-то что-то и обнаружится.

– Наверное, нет. – Рикхард, похоже, был не совсем согласен, но и не возражал. – Однако можно понять, почему он так помешан на этом. Это его последняя надежда хоть до чего-то докопаться. Мы теперь знаем, что вся официальная информация о его происхождении была полностью уничтожена. Так что обычным путем он точно ничего не найдет.

– Тем более не стоит все это расковыривать. Я не верю, чтобы такую информацию уничтожили лишь для того, чтобы услужить его приемной матери – не такой уж большой шишкой она была. Видимо, в его происхождении есть такие нюансы, которые лучше никому не знать.

– Может, у него тоже этот исландский инсультный ген?

– Возможно, хотя, насколько я понимаю, они с Карлом неродные. Поэтому вряд ли Артнар тоже является потомком человека с таким же заболеванием. Это было бы слишком невероятно. Тут, я думаю, что-то другое. Может, какая-то другая болезнь, а может, просто история родителей…

– А тебе не хотелось бы знать ее? Мне бы, например, хотелось. – Рикхард принялся разглаживать на груди рубашку. – Какой бы печальной она ни была.

– К счастью, мне не нужно об этом задумываться.

Кажется, Хюльдар догадывался, что крылось за этим замечанием. Рикхард, видимо, надеялся получить добро на продолжение поиска информации для этого Артнара. Он был явно по вкусу Рикхарду – высокообразованный и поразительно спокойный, особенно учитывая ситуацию: никаких слез, никаких эмоций. При других обстоятельствах они наверняка могли бы стать хорошими друзьями. Впрочем, не факт, что подобные типы вообще способны на крепкую дружбу.