Жаркий август

22
18
20
22
24
26
28
30

Другой парень и девушка засмеялись.

Он мог бы притвориться, что не слышит, но вместо этого развернулся и медленно двинулся назад.

– Кто это сказал?

– Я, – сказал тот из двоих, что покрепче, с наглой рожей.

– Иди сюда.

Тот оглянулся на товарищей.

– Сейчас угомоню дедулю и вернусь.

Взрыв хохота.

Парень встал перед ним, расставил ноги пошире, вытянул руку, толкнул.

– Шел бы ты купаться, дедуля.

Монтальбано замахнулся левой, тот уклонился, и тогда правый кулак, в точности как было задумано, влепился ему в физиономию, так что парень тяжело грохнулся наземь, почти в отключке. Прямо не кулак, а дубина. Смех тех двоих резко оборвался.

– Когда вернусь, чтобы все было убрано.

Чтобы добраться до мало-мальски чистой воды, пришлось заплыть подальше, потому что у берега качалась на волнах всякая гадость: от какашек до пластиковых стаканчиков.

Прежде чем плыть обратно, Монтальбано осмотрел берег, выискивая, где поменьше людей, а значит, и вода, возможно, чище. Правда, в результате пришлось полчаса брести до дома вдоль моря.

Ребята уже ушли. И на веранде было прибрано.

Под душем, который так и не стал ни капли прохладнее, комиссар подумал об ударе, которым вырубил парня. Неужели он все еще силен? Потом понял, что дело не только в силе – так, одним махом, вышло все напряжение, скопившееся за этот долгий праздничный день.

15

Поздним вечером семьи с хнычущими и орущими отпрысками, поддатые драчуны, парочки, прилипшие друг к другу так, что между ними и ножа не просунуть, мачо-одиночки с телефоном у уха, еще парочки с гремевшими на всю громкость радио, СD-плеерами и прочей звуковой аппаратурой наконец-то покинули пляж.

Они ушли, но весь мусор остался.

«Мусор, – подумал комиссар, – это теперь верный знак, что здесь ступала нога человека: говорят, и Эверест давно превратили в помойку, даже из космоса сделали свалку».