Единственный выход – поехать к Энцо.
– Аделина вам изменила, – заметил Энцо, едва комиссар вошел.
– Она заболела и оставила меня без ужина. Что у тебя есть?
– Чего ваша душа пожелает.
Для начала салат из морепродуктов. А поскольку жареные рыбки были особенно аппетитными, он не удержался и попросил добавки. Далее – большая тарелка спагетти с чернилами каракатицы. И в завершение двойная порция запеченной кефали.
После такого ужина прогуляться до маяка сам бог велел. На этот раз Монтальбано к яхтам не пошел. На набережной было пусто, и он шел не спеша.
В воздухе разлилось умиротворение, море дышало спокойно и ровно.
Монтальбано сел на свой любимый камень, закурил и с горечью подумал, что как полицейский он, возможно, хорош, но как мужчина явно не на высоте.
Монтальбано шел к маяку и думал о Лауре, о том, как обрадовался, когда узнал, что она не пошла на ужин к Мими.
Неожиданно в голове возникла предательская мысль: а ты, Монтальбано, как ты мог так подумать о девушке? Ты был уверен, что она, та самая Лаура, которая накануне не захотела остаться с тобой, смущенная зарождающимся чувством, на следующий же день упала в объятия Мими! И это приводило тебя в отчаяние!
Откуда такая уверенность? Ах да, ты считал, что Лаура ведет себя нечестно, неправильно по отношению к тебе.
И что? А то, что твоя уверенность основана на предубеждении не только в отношении Лауры, но в отношении женской природы вообще.
То есть ты думаешь, что достаточно женщину поманить, и она твоя. Сразу скажет «да». Вот что ты думаешь о женщинах. И ладно бы у тебя не было никакого опыта! Попробуй завтра рассказать Лауре о своих подозрениях – увидишь, что будет. Как минимум она залепит тебе пощечину и потребует извинений.
– Лаура, прости меня! – сказал Монтальбано вслух.
И дал себе слово, что завтра утром обязательно ей позвонит.
Выкурив очередную сигарету, комиссар повернул назад. Он дошел до середины пирса, когда услышал рокот приближающегося катера.
Катер береговой охраны тянул за собой большую лодку. На освещенной прожектором палубе можно было рассмотреть темную массу – человек тридцать беженцев прижались друг к другу, дрожа от холода и голода. На пирсе, где обычно высаживались беженцы, было все готово к их приему: автобусы, полицейские, врачи и просто зеваки.
Комиссару довелось однажды принимать беженцев, после чего он решил, что с него хватит. К счастью, в обязанности комиссариата Вигаты прием и распределение беженцев не входил, ими занималось полицейское управление Монтелузы.
В глазах у этих несчастных ты всегда читаешь страх, ужас пережитого в прошлом и неуверенность в будущем; читаешь в их слабых телах, дрожащих руках, молчаливых слезах, читаешь на лицах детей, в один миг постаревших…
Нельзя прочитать только запах, а может, никакого запаха и не было, он существовал лишь в воображении Монтальбано. Но он чувствовал его, и от этого запаха у него подкашивались ноги, разрывалось сердце.