Именинница

— Еще одна должна быть у Свена. Если, конечно, он не взял ее почитать на ночь, с ним бывает и такое. Я видела ее на его столе за телефоном.

Свен Сундквист сидел в соседнем с Гренсом кабинете. За телефоном, как и говорила Хермансон, лежала папка, надписанная его размашистым почерком: «Торговцы оружием? Торпеда[5]».

— Есть. Где еще?

— Посмотри в комнате стажеров, Лукаса и Амелии, с которыми ты познакомился на Бреннчюркагатан. Я просила их собрать информацию о вчерашних жертвах. Молодые лучше ориентируются в Сети, чем мы с тобой или Свен.

— Не знал, что у них есть кабинет.

— У них его и не было, это я организовала. Раньше мы использовали эту комнату под архив, сразу за копировальным аппаратом.

Ясно. Это помещение опустело после того, как в подвале оборудовали общий архив.

— Мы помогли им прибраться, хозяйственный отдел дал два письменных стола. Очень неплохо получилось, как мне кажется. Не знаю только, как насчет норм охраны труда… помещение холодное, без окон, и вентиляции нет.

Большой гардероб — так назвал бы это Гренс.

На узких столах не было ничего, кроме еще двух пластиковых папок, неказистых с виду, зато с документацией. Комиссар подумал о молодых полицейских, начинающих профессиональный путь в этой холодной келье без окон. Символично в какой-то степени для человека, пускающегося в такое путешествие. Кто-то уходит, кто-то приходит. Кому из них предстоит обосноваться в кабинете Гренса?

И на его обратном пути Стокгольм жил своей обычной ночной жизнью, нисколько не заботясь о том, что будет утром. Эверт Гренс курсировал между прохожими, которые смеялись и распевали песни, переходя из одного кабака в другой.

Когда он вошел в квартиру, Пита Хоффмана на кухне не оказалось. Ночной гость сидел в библиотеке, в кресле Гренса с книгой в руках.

— Ничего не понимаю, Гренс. Я и не подозревал, что существуют такие квартиры. Сотни и сотни квадратных метров жилой площади, а сколько комнат? Ты и в самом деле живешь здесь? Это твоя квартира? Я имею в виду… комиссар полиции, откуда у тебя на это средства? И зачем? Что ты со всем этим делаешь? Вся моя семья свободно разместилась бы здесь, и мы бы не мешали друг другу. Да что там семья… весь мой род…

— Нас было двое, — ответил Гренс. — И должно было стать еще больше. Мы купили мебель… Тогда ведь были другие времена, люди выезжали из Стокгольма, а не съезжались сюда.

— Мы? Ты имеешь в виду свою жену?

— Анни.

— И вас должно было стать еще больше? Хочешь, сказать, она была…

— Да.

— Но это, насколько я понимаю… давняя история?

— Прошло тридцать пять лет. Потом она попала в аварию и в дом инвалидов.