– Можешь не рассказывать, – сказала Харпер. – Прости, веду себя как настоящая скотина.
Эми, сосредоточенно ковыряя пальцем краешек пробковой подставки под бокал, сказала:
– Да нет, все в порядке. Ты права, не было никакого интервью. Я вещи вывозила. Из квартиры своей бывшей.
Щеки у Харпер запылали, она приложила к лицу прохладный бокал.
Когда они прощались, Харпер придвинулась к Эми, в глазах которой плясали веселые огоньки, но в последнюю секунду запаниковала, дернулась, поцеловала ее в щеку и чуть ли не бегом выскочила из паба. Все запорола. Нет, она не будет звонить Эми, по крайней мере пару недель, пока не развеются позорные воспоминания об этом нелепом вечере. Впрочем, надежда еще оставалась, и какое-то предчувствие будущего: после той встречи Эми прислала ей сообщение – эмодзи в виде отпечатка губ, оставленного красной помадой.
На закате последнего дня, отведенного для сбора улик, Харпер стояла на берегу – на том самом месте, где несколько недель назад точно так же стояла, глядя в воду, Лорен. Харпер сделала все, что могла, для той несчастной женщины, от которой остались лишь кости. В паре метров от нее стоял черный контейнер с останками – скоро их заберут, предадут земле. Дело так и останется висеть – пока не найдутся улики, которые позволят опознать останки и объяснить, как они оказались на дне водохранилища Нью-Риверби, почему пролежали там столько лет, никем не обнаруженные. Понимая, что пришло время переходить к другим делам, Харпер все же чувствовала, что эту загадку забудет не скоро, отчасти потому, что в ее сознании она всегда будет связана с трагическим случаем Лорен Трантер.
Позже вечером в пабе Эми спросила об этом.
– Тебя это все сильно задело, да?
Харпер молча кивнула.
– Как думаешь, почему так?
Сочтя, что первое свидание не лучший момент для извлечения скелетов из шкафа, Харпер пробубнила что-то невразумительное, мол, очень ей жалко Лорен, да еще и дело Виктории Сеттл указывает, что случай не первый. Затем, отчетливо осознавая, что так и не ответила на вопрос, отошла к бару и заказала им еще выпить. Когда она вернулась к столику, Эми позволила ей сменить тему, хотя ее журналистский инстинкт наверняка требовал копнуть поглубже. «Когда-нибудь я тебе расскажу», – подумала Харпер. Хотя кто знает, представится ли такая возможность. В любом случае сейчас эту тему лучше оставить. Пусть Эми думает, что с этим связан какой-то болезненный эпизод из прошлого, что-нибудь про неудачную беременность, в конце концов, отчасти это правда. Остальное узнается потом, всему свое время. И это время придет, Харпер точно знала.
Иногда она думала, что вообще не имеет права чувствовать, будто потеряла ребенка, – в конце концов, ей прекрасно известно, где найти Руби. Они созваниваются минимум дважды в месяц. Как и у Лорен, ее история потери на самом деле была историей подмены. Лорен Трантер смотрела на своих малышей и видела то, чего не видел никто другой. Харпер смотрела на девушку, которую все вокруг называли ее сестрой, но, сколько бы ни пыталась убедить себя в обратном, видела лишь своего ребенка.
Водолазы уже собирались заканчивать, когда один из них жестом показал, что нашел что-то еще, замурованное в глине. Он вылез из воды, держа в руках два маленьких свертка, замотанные в черные тряпки, посеревшие от речного ила. Тряпки, очень похожие на те, что Харпер нашла на берегу в день исчезновения близнецов. И на те, что лежали в кустах под окном Лорен.
На схеме, где Харпер отмечала место обнаружения каждой из костей, водолаз показал, что нашел свертки в том же квадрате, где лежали тазовые кости и нижняя часть позвоночника той неизвестной женщины. Харпер наблюдала, как судмедэксперт осторожно поднял два крошечных тельца, так любовно завернутые и погребенные, мумифицированные в толще ила. Каждое из них запросто поместилось бы у Харпер в ладонях. Она положила их в контейнер и закрыла крышку.
Глава 43
Она слышала о женщине, у которой забрали ребенка, а вместо него оставили какого-то убогого, но она была к нему очень добра – и каждое утро, просыпаясь, находила в кармане немного денег. Мой источник твердо верит в их существование и даже удивляется, почему в последние годы ничего подобного не случалось.
Селверское психиатрическое отделение специализированного типа появилось не так давно, оно помещалось в небольшой современной пристройке к больнице куда большего размера, располагавшейся в черте города. Десять пациентов держали в десяти палатах, расположенных по одну сторону широкого коридора. По другую сторону находились наблюдательные посты – столы, сидя за которыми сотрудники могли следить сразу за несколькими пациентами. В палате Лорен, как и в девяти других, всю верхнюю часть дальней стены занимало большое окно. В том, что стекло в нем прочное, небьющееся, Лорен убедилась на собственном опыте – в самом начале своего заточения она долго что было сил молотила по нему кулаками, но оно даже не вздрогнуло.
ebooksa