— Попробуй.
Глэдис только горько улыбнулась, но я понял, что задача кажется ей совершенно невыполнимой.
— Попробуй хотя бы набросать, — сказал я, — не обязательно ведь, чтобы сразу получилась готовая картина.
— Я не умею рисовать.
Все остальные доводы были явно бессильны… Я рассказал Глэдис о просьбе Анселя и о том, что согласился помочь ему.
— Ну конечно! — ответила Глэдис. — Тогда я поеду домой?
— Лайя и Лайна скоро принесут обед. А потом вместе с детьми — они уже вернутся из школы — будут подбирать колосья. Если хочешь, можешь к нам присоединиться.
— Надо бы распаковать вещи.
— Как тебе больше нравится. Станея приготовит тебе ленч.
— А чего больше хочется тебе?
— Чтобы ты выбрала сама, одно могу сказать — работа эта довольно приятная.
Глэдис взглянула на меня в замешательстве, и, чтобы помочь ей принять окончательное решение, я сказал:
— По крайней мере останься и перекуси с нами.
— Хорошо. А пока чем мне заняться?
— Помоги Лайе и Лайне.
— Они не будут против?
— Наоборот — только рады.
Постояв с минуту в нерешительности, Глэдис направилась к видневшимся в отдалении домам — медленно уменьшающаяся фигурка, одиноко бредущая по краю поля.
Я взял грабли и двинулся вслед за жнецами. Валки скошенных колосьев лежали ровно и аккуратно, что облегчало мою работу. Скоро я уловил ритм, и движения мои стали механически повторяющимися и однообразными. Работать так было легче и приятней, и я начал вполголоса напевать какие-то незнакомые раньше, сами собой приходящие в голову мелодии…
А скоро и Лайя, Лайна и Глэдис появились в воротах дома на дальнем конце поля — маленькие движущиеся фигурки в ярких платьях. Все, как по условленному знаку отложив серпы, собрались под большим старым дубом. Ветра не было, и, несмотря на осеннюю прохладу, начало пригревать солнце.