— Дима,— прервал он наконец молчание.— По-моему, не мешает присмотреться и к вашему проводнику.
— Он вам кажется подозрительным?
— А тебе?
— Мрачный он какой-то, недовольный... Но у него сын на фронте погиб...
Голос подростка дрогнул.
— Это другое дело... если... если только правда.
— Он нам похоронную показывал. И документы у него в порядке.
— Конечно, сейчас ничего определенного мы сказать не можем. Мрачный, молчаливый — это не доказательство.. Но время такое, что надо быть все время на чеку, не забывать о бдительности. Вашей работой враг наверняка интересуется. И, конечно, постарается мешать вам... лошадей, скажем, угонять, тайгу поджигать...
Димка понимающе кивнул головой.
— И дело тут, понятно, не в одном Басаргине. Сам он на такую штуку не пошел бы. Стар, да и не очень умен, кажется. Тут кто-то посильнее действует. Вот почему я и завел разговор о бдительности.
ТЯЖЕЛЫЙ УДАР
В лагерь поисковиков Нуклай вернулся быстрее, чем его ждали. Вернулся не один.
— Вот вам и пополнение, Лидия Петровна,— сказал он, показывая на пятерку крепышей подростков.—
Добровольцы из района. Орлы! Военкому покоя не давали: на фронт просились. А когда с ними поговорили по душам, к вам запросились. Поняли, что здесь больше пользы принесут. Правильно я говорю, ребята?
— Правильно! — загудели все вокруг.
С Димкой Нуклай поздоровался по-отцовски нежно. Но было в выражении его лица что-то такое, что заставило сердце подростка ^тревожно дрогнуть.
Бригадир потрепал Димку по плечу и направился вместе с Лидией Петровной в палатку. О чем они говорили наедине, мальчик не мог догадаться, но, когда они вышли из палатки с кипой газет и писем, Дима по их лицам понял, что случилось какое-то большое, непоправимое несчастье.
— Почта! — воскликнула Светлана, бросаясь навстречу Лидии Петровне.— Что нового в газетах? Как на фронте? А письма есть?
— Есть, Светланочка, вот...
— Ой, да это из госпиталя!—вскрикнула девушка, торопливо вскрывая конверт.— Не забыли. Ух, сколько подписей!