Тот закричал, поднес руку к ранке. На ладони была кровь. Пот выступил на его лице. Яд быстро растекался по телу, зрачки у него расширились. Язык распух настолько, что едва умещался во рту. Он душил Курию, мешал кричать.
Еще через две минуты он стал кататься по ковру, дергаясь словно выброшенная на берег рыба.
Присутствующие молча наблюдали за его агонией. Внезапно раздался стук в дверь — кухарка, оправившись от страха, сбегала за охраной.
— Убирайтесь! — крикнул им Аль Хаджи не своим голосом. Но охранники продолжали дубасить в дверь, застучали в нее прикладами, пытаясь взломать засов.
— Кто следующий? — ровным голосом спросил Кимати. Аль Хаджи словно загипнотизировали — он не мог оторвать глаз от Курии, следя за страшным действием змеиного яда.
Неожиданно зазвонил телефон. Аль Хаджи взглянул на него так, точно это гремучая змея, потом вопрошающе посмотрел на Кимати. Но у того было каменное выражение лица, решительно ничего не выражавшее.
Аль Хаджи поднял трубку.
— Да? — сказал он устало, не отрывая глаз от извивающегося на ковре Курии.
— Привет, Эл, — жизнерадостно зазвучал в аппарате голос Артуро Спинелли.
— Привет, Артур.
— Не Артур, а Артуро! — гаркнул Спинелли. — Ну сколь-ко раз тебе повторять...
— Послушай, Артур, — вяло перебил его Эл, — позвони-ка как-нибудь в другой раз, ладно?
— Счастливчик Джо хочет говорить с тобой...
— В другой раз.
— Предупреждаю, у него скверное настроение, ему не до шуток...
— Передай ему, что мне плевать... на его настроение!
— Думаю, что это еще больше его расстроит.
— Мне нет до этого дела!.. Пусть идет ко всем чертям! — выкрикнул Аль Хаджи и повесил трубку.
Курия уже не бился в судорогах, он застыл в причудливой позе, словно йог, которого разбил паралич во время упражнений. Аль Хаджи искательно глядел на Кимати.
— Что с нами будет?