– Начальнику, – говорит, – передай наш одесский. Убедительный он у вас человек.
– Убедительный, – говорю.
– И ещё передай – ты слушай сюда, товарищ, – дамочка тут одна на днях крутилась. Очень интересовалась знать, чем мы заняты и что нашли. На лицо здорово привлекательная. Блондинка и всё такое прочее. И фигурка, и ножки – всё при ней.
Судя по описанию, это была Зося. В тот же день предъявил я водолазам, порознь, фотографию Михайловской, полученную Комаровым путями неисповедимыми и в рекордный срок. Вообще, как я успел заметить, Комаров говорил мало, а делал много. Способов своих, повторяю, он не раскрывал никому, даже мне, хотя жизнь под одной крышей сблизила нас настолько, что злые языки в прокуратуре острили, что, дескать, субинспектор достает для Оленина улики по блату. Словечко «по блату» тогда только что из воровского жаргона вошло в обиход и было модным.
Опознание Зоси по фотокарточке провел прокурор, который мало–помалу ушел в дело с головой.
В итоге к вечеру я с превеликим удовольствием любовался тремя протоколами, из которых явствовало, что дамочка, расспрашивавшая водолазов о занятиях, и Зося Михайловская – суть одно и то же.
Четвертый протокол составил я сам, и он был мне особенно дорог! Ещё бы! Ведь Милехин категорически опознал Чернышева по татуировке на левой руке и стриженным ежиком каштановым волосам.
Сразу же после ухода водолазов прокурор мой забрал все шесть свертков, уложил в портфель мое постановление о назначении экспертизы и уехал, поклявшись уговорить, уломать, улестить на худой конец патологоанатома дать заключение не позже чем к ночи.
– Надо будет – на колени стану…
– Откажет.
– А это мы посмотрим!
С тем и отбыл.
А я переулками не спеша пошел домой. В самом расчудесном настроении, не ведая, что не далее как через час отравит мне его Пека злокозненнейшим образом.
ГЛАВА 13
Обычно Комаров возвращался позднее меня, а тут оказался дома. Выглянул из кухни на мой голос, молча ткнул пальцем в перекинутое через плечо хозяйственное полотенце (мол, занят, готовлю ужин), поглядел на меня как–то странно и – назад, к плите. Ну, думаю, не в духе нынче Андрей свет Иванович, не иначе как с Пекой не поладил.
И не ошибся.
В отличие от отца Комаров–младший встретил меня радостно. Бросился ко мне, за рукав тянет.
– Сереж, – говорит, – ну что он ругается?
– Во–первых, – говорю, – сначала полагается здороваться. А во–вторых, сдается мне, что ты опять что–нибудь отмочил.
– И неправда!.. Скажи ему – пускай штаны отдаст.
ebooksa