– Сейчас узнаете, – отвечал судья.
Мистер Фогг попробовал вмешаться.
– Сударь, – сказал он, – я как гражданин Англии вправе…
– Вы имеете основания жаловаться на неподобающее обхождение?
– Никоим образом.
– Вот и хорошо. Пригласите истцов.
По приказу судьи дверь отворилась, и вошли три жреца в сопровождении судебного исполнителя.
– Так и есть! – пробормотал Паспарту. – Это те самые мерзавцы, что хотели сжечь нашу молодую даму!
Жрецы, встав перед судьей, слушали, как судебный секретарь громким голосом зачитал жалобу на господина Филеаса Фогга и его слугу, обвиняемых в кощунственном осквернении места, священного для приверженцев браминской религии.
– Вы все поняли? – спросил судья, обращаясь к Филеасу Фоггу.
– Да, сударь, – отвечал мистер Фогг и посмотрел на свои часы. – В этом я признаюсь.
– А, так вы признаете…
– Признаюсь и жду, чтобы эти три жреца, в свою очередь, признались в том, что они собирались сделать в пагоде Пилладжи.
Жрецы переглянулись. Казалось, они никак не возьмут в толк, о чем говорит обвиняемый.
– Вот именно! – порывисто вскричал Паспарту. – Они там, перед этой пагодой Пилладжи, хотели сжечь свою жертву!
И снова жрецы ошеломленно застыли. Судья Обадиа тоже впал в глубокое недоумение:
– Какую жертву? – пробормотал он. – Сжечь кого-то? В центре Бомбея?
– То есть как Бомбея?
– Именно Бомбея. Ни о какой пагоде Пилладжи речь не шла, мы говорим о том, что произошло в Бомбее, в пагоде Малабар-Хилл.
– А вот и вещественное доказательство: обувь святотатца, – сказал секретарь суда, ставя на стол пару башмаков.