– Но патроны всё-таки выгребли.
– Патронов у него и не было. Он их израсходовал полностью. Это был хороший боец, – и Воронцов ещё раз подёргал из ножен штык. – Надо похоронить их.
Они сложили тела на дне траншеи, привалили кусками мёрзлой земли, а сверху засыпали снегом.
Кудряшов и Кривцов приволокли станковый пулемёт.
– Странно, что не забрали эту машинку, – сказал Дорофеев. – Может, неисправен?
– Он был замаскирован еловыми лапками и листвой, – Кривцов отщёлкнул приёмник, выскреб снег, выломал ледяную корку. – Завтра проверим, исправен или нет.
Они сложили все свои трофеи в расчищенной ячейке, сверху прикрыли еловыми лапками. И Воронцов сказал:
– Работаем ещё полтора часа. Нужны патроны. У кого какие предложения?
– Траншею раскапывать бесполезно, – сказал Дорофеев. – Надо попытаться найти их НП. Может быть, там был и пункт боепитания?
– А если им выдали всего-то по обойме? – спросил Кудряшов. – А к пулемёту и вовсе ни одной ленты? Поэтому с него даже маскировку не сняли. Могло же такое быть?
– А бронетранспортёр кто сжёг? Разворотило весь мотор. Даже вытаскивать не стали.
– Бронетранспортёры из винтовок не уничтожают.
Какое-то время они молча смотрели на Воронцова. Только Губан задышливо кашлял в кулак. Все понимали, что батальон могли поставить в траншею и без винтовок, и без патронов, и с гранатами без запалов. Всё могло быть. На своей шкуре это испытали.
– Будем искать в лесу. Глубже ста шагов не заходить. И кашлять – в шапки! – приказал Воронцов, вырывая их из оцепенения.
Да, как он не подумал, что патронов к пулемёту могло и не быть.
Они разошлись цепью и двинулись вдоль траншеи. Казалось, стало ещё светлее. Как будто рассвет уже наступил. После полуночи на востоке ухнуло и раскатилось по всему горизонту. Полыхнуло зарево. Воронцов прислушивался к канонаде и пытался понять, что же происходит там, за десятки километров от них, от этой лесной тишины и искристого снега. По их предположениям, фронт должен продвинуться дальше на восток, к Москве. Или это вовсе не фронт, а просто где-то ночные бомбардировщики действуют по какой-нибудь железнодорожной станции или партизаны взорвали очередной объект? Но канонада продолжалась. Прошло больше часа, а удары, сопровождаемые вспышками на морозно-пепельном горизонте, всё ещё сотрясали ночной воздух. Подошёл Кудряшов и спросил, указывая на восток:
– Наши, что ль, долбают?
– Похоже.
– Близко.
– Тяжёлые орудия.