И он стал метаться на кане и просить смерти.
Он шептал:
— Лучше смерть, лучше смерть…
Бессильно перекатывал он голову из стороны в сторону и при всяком положении казалось ему, что лежать так неудобно. В локтях и под коленами была ломота.
Он встал с кана и заходил по фанзе.
Но и ходить было тяжело. Ноги подгибались сами собой. Вошел офицер, чтобы допросить Рябова; офицер знал по-русски. — Ты русский?
— Русский, — ответил Рябов.
— Что ты тут делал?
Рябов сказал прямо и просто:
— Шпионил.
Офицер улыбнулся.
— Ты знаешь по-японски?
Рябов отрицательно качнул головой.
— Нет?
— Не знаю.
— Как же ты пошел на это дело?
Рябов промолчал.
Офицер предложил ему еще ряд вопросов.
— Сколько вас у Куропаткина?
Рябов опять промолчал. Только в глазах его мелькнул злой огонек.