В Маньчжурских степях и дебрях

22
18
20
22
24
26
28
30

— Стреляйте!

Этот крик, казалось, вырвался изнутри его. словно оторвался от сердца.

Офицер заговорил потом, что о Рябове известит товарищей его по полку, сказал, что умирают так только герои…

Голос у офицера дрожал, слова путались.

Может, он понимал, что говорит то, чего не следовало бы говорить.

Опять восторженно загорелись глаза у Рябова.

— За Россию! — крикнул он.

Ведь он и правда ушел в эту свою экспедицию, чтобы умереть за Россию, разбитую, измученную постоянными неудачами.

Тогда в нем именно было такое желание: отдать свою кровь за кровь, пролитую на редутах и в траншеях Манчжурии…

Умереть или отмстить.

Но отмстить не удалось.

Раздался сухой трещащий залп двенадцати винтовок. Брызнул огонь из стволов.

Рябов как сноп грохнулся на землю…

В окопах

I

Батареи японцев прекратили огонь.

Их пехота была уже близко у русских окопов… Стрелять становилось опасно.

Наступила минута затишья.

Защитники окопов отчетливо в промежутках между орудийными выстрелами со стороны фортов слышали топот бегущих ног: ту-ту, ту-ту — словно несколько человек вооруженных палками колотили вразброд по туго натянутому ковру, выбивая пыль.

Крики «банзай» затихли.